– И чем это закончилось? – сглатываю я тяжело.

На самом деле я хочу спросить, не он ли тот, кто убил мою мать. Но язык опять не поворачивается. Разве такие вопросы задают в лицо?

– Это не я, Лера. Я бы этого не сделал.

– А кто?

Не отвечает.

– Это был тот человек, на которого Вы работали?

– Нет. Другой. 

– За что?

– Я думаю, ты понимаешь. 

– За несговорчивость отца?

Молчит. 

Это всё давно прошло, и я уже не ребёнок, но почему-то слёзы по моему лицу льются ручьями. И я едва сдерживаюсь, чтобы не рыдать в голос. Что-то есть такое в его словах о маме, что пробивает мою броню, выпуская заново всё пережитое тогда. 

– Лерочка, извини, – сжимает он мою кисть, подавая платок. – Извини. Не хотел тебя расстроить.

Отворачиваюсь к окну. Дальше мы едем молча. Георг делает музыку чуть погромче. Успокоиться не могу. Впору списывать на ПМС, но фаза цикла не та. 

Георг просит остановить машину. Выходит на несколько минут и возвращается с веткой больших лилий редкого персикового цвета. 

– Это тебе... Говорят, цветы умиротворяют женщин. 

– Спасибо...

Вдыхаю яркий запах цветка. Он не такой приторный, как у белых. Слабее и гораздо тоньше. Он ослепляет и уносит куда-то, отключая восприятие. И я вдыхаю снова...

– Ты не против, если мы поговорим о проекте?

– О, конечно! Извините, что я расклеилась. 

– Я планирую три этажа. Цоколь, первый, второй с большой мансардой и зимним садом. Фундамент заложен, сваи поставлены. Поэтому дизайн нужно будет продумывать уже с учётом созданного скелета.

– А площадь первого этажа?

– Небольшая. Триста квадратов. Кухня, столовая, холл, гостиная. Спальня... Две детские. Комната для няни. Наверху два кабинета... Пара спален для гостей. 

– Две детские, – улыбаюсь я. – Вы присмотрели невесту?

– Может быть, – лаконично пожимает он плечами. – Я уже не молод. И хочу наследников. Нормальную семью... 

– Семью, – хмурюсь я. – Разве в Вашем мире не опасно иметь семью?

– Сейчас в моём мире всё спокойно.

– А завтра? Послезавтра?

– Я имею уже достаточно возможностей и мозгов, чтобы защитить своих... близких. Заберу всё, что принадлежит мне, и отойду от дел. Я достаточно потерял за свою жизнь, чтобы суметь правильно расставить приоритеты. 

Он задумчиво смотрит перед собой, и мне кажется, что говорит уже не со мной.

Машина останавливается.

– Приехали, – очнувшись, комментирует он. – Пойдём, поработаем?..

К середине дня, уже раз пять перекроив первоначальный проект вместе с Георгом и прорабом, я вдруг замечаю, что незаметно для себя перехожу на «ты». Опомнившись, вдруг понимаю, что оставила где-то сумочку с телефоном. В машине. Роман, наверное, звонил! Прошу принести. Но ни звонков, ни смсок от мужа нет. Внутри неприятно переворачивается. 

– Лерочка, – окликает меня Георг. – На сегодня достаточно. Могу я тебе пригласить на обед?

– Спасибо. Но можно, я откажусь? 

– Ладно. Сегодня – можно. Но завтра – нет. Мы пообедаем вместе. 

Это звучит и шутливо, и давяще одновременно.

– Ладно, – пожимаю я плечами.

Пока меня везут обратно домой, я гуглю тот препарат, что нашла в пакетике…

«гормонозаместительная терапия при нарушениях... дефиците тестостерона... включая посткастрационный синдром, гипопитуитаризм, евнухоидизм, эндокринная импотенция...»

Что?! Да мы сдавали с ним все анализы два месяца назад. Он здоров, как бык!

Прошу остановить у аптеки. Пока покупаю себе несколько тестов на беременность, интересуюсь у фармацевта, зачем может вводить себе этот препарат совершенно здоровый мужчина с высоким тестостероном. 

– Это эффективная мужская контрацепция. Последнее ноу-хау в мужской! Вероятно, поэтому.