– О чём ты? – подозрительно останавливаюсь я.

– Я… просто шучу, детка. Просто шучу.

– Лер! – окликает меня Роман.

Сбегаю к нему. Он весь взъерошенный, и щёки пятнами.

– Что случилось? – настораживаюсь я.

– Давай уедем отсюда?

– Ладно… А что случилось?

– Всё нормально, Лер, – тянет он меня за руку.

– Мы даже не попрощаемся?

– Я уже попрощался, поехали.

Подхватываю свою сумочку с шезлонга и семеню за ним на каблуках.

– Ты поссорился с отцом?! – шепчу в ужасе.

– Нет, ну что ты… Не волнуйся.

Он начинает ровнее дышать, только когда мы уже отъезжаем от дома отца.

Тормозит у обочины. Рывком притягивает меня к себе, впиваясь в губы. Я шокированно мычу, пытаясь высвободиться, но он не отпускает. Расслабляюсь, отвечая ему на поцелуй. Он грубый и нежный одновременно. Держит меня крепко за затылок, не позволяя притормозить и отстраниться. Словно в первый раз изучает языком и умелыми губами мои губы. И глаза у него закрыты… А он редко целует меня так… Наконец отстраняется. Мы рвано, возбуждённо дышим.

– Лера…

– М?

– Ты… хочешь чего-нибудь?

– В каком смысле?

– Просто как-то по-особенному провести этот вечер. Вдвоём.

– Не поняла… – растерянно смотрю на него.

– Давай сходим куда-нибудь… погуляем… В кино хочешь? – заправляет мне прядь волос за ушко. – На «мыло» твоё какое-нибудь? Ты же хотела…

Недели три выпрашивала у него поход в кино.

– А что – кто-то из нас умирает? – подозрительно смотрю на него.

Сглатывает.

– Нет, – нервная улыбка. – Я просто…

Пожимает плечами.

– Никуда я не хочу. Я хочу домой!

– Ладно, – кивает. – Домой так домой.

Моя жена в душе. Слышу, как шумит вода. Почему мы так редко принимали его вместе?… Наверное, мы больше никогда не сделаем этого. И я почти срываюсь туда. У нас только эта ночь… А завтра… Завтра всё изменится. И сегодня я хочу ещё немного поиграть в любовь и семью. Вжился… Теперь сложно представить, как я буду без этого. Без Леры.

Сдёрнув с бёдер полотенце, надеваю домашние брюки. Футболку не надеваю. Ей нравится моё тело, я хочу пользоваться этим сегодня на полную.

Сегодня я ещё буду для неё любимым зайцем, а с завтрашнего дня начну медленно, но верно превращаться в подонка. То есть, в самого себя. Не представляю, как сделать это. Нет, технически план давно составлен, и всё подготовлено. Сегодня меня с ним ознакомили. И меня потрясывает. Не хочу так…

И не съехать никак… Её отец – хитровыебанный мудак. И он заставил меня подписать договор санкций. И я тогда подписал. Рита уговорила… Сука. Я был уверен, что вывезу и не западу на Леру, оставаясь всего лишь маской. Мужчины самонадеянны. Я не исключение. Но всё пошло не по плану.

Санкции просты! Если я делаю свою работу хорошо – получаю бабки, если сливаю информацию Лере или делаю что-то не по плану – я отдаю эти бабки. Ту же сумму. Вот так. Таких бабок у меня нет.

О чём думал, когда подписывался? О бабках и минете от Риты. С минетом, кстати, вышел полный облом! По договору никаких леваков. И «наш папа» не тот человек, договор с которым можно нарушать. Нет, никакой юридической силы этот договор не имеет. Это скорее… оповещение о санкциях, которые меня настигнут в случае «шаг влево, шаг вправо, прыжок на месте…» Да, да… «Расстрел!» И это, я чувствую, не фигурально! Договорённости он соблюдает. Но вот нарушивших не щадит.

Да и Лера не любит меня. Она обожает своего «Заю». А ведь я не он. Что будет, если я расскажу? Всё равно ведь не простит.

Бабки придётся отрабатывать. Это по-любому. От этого удушающе гадко.

«Значит, думал я о бабках и о минете…» – припоминаю я. А Лерка, кстати, совсем не умеет… Усмехаюсь про себя. Кто бы мог подумать, что с ней это всё равно окажется более… эмоционально и желанно, чем с умелой, но циничной Ритой.