А что творилось в компании отца — было страшно представить. Постоянные задержки зарплат, сокращения, ухудшение качества предоставляемых услуг — это я узнал из новостей. Журналисты, как всегда, могут и привирать, и не видеть всю ситуацию в целом. Но дыма без огня не бывает.

На сегодняшний вечер у меня была назначена встреча с отцом. Наши телефонные разговоры все заканчивались на повышенных тонах. Боюсь, хоть бы мы не разнесли ресторан, в котором зарезервирован столик.

Но перед этим меня ждало куда более приятное дело. Я вбил в навигатор присланный другом адрес и вдавил педаль газа в пол.

Через пятнадцать минут уже был возле дома Майи — новостройки в районе, близкому к центральному. Рядом метро, хорошая транспортная развязка, парк и чуть ли не на каждом шагу магазины, рестораны. Сам бы не прочь отхватить здесь квартирку. Давно задумывался о расширении бизнеса. Но сейчас не до этого…

Я оставил машину в соседнем дворе, взял набор юного фээсбешника и направился прямиком в гости к консьержке первого подъезда. Черная кепка и очки ботаника совершенно не нужны для прикрытия на случай, если мне пришлось бы вернуться в этот дом в привычном виде. Для секретных операций у меня имелось нечто более интересное.

Консьержкой оказалась женщина лет сорока с аккуратной стрижкой и строгим лицом. Долго рассматривала мою поддельную ксиву агента ФСБ. На самом деле с ФСБ мы дружим, поэтому если вдруг под личиной консьержки скрывается тайный агент службы безопасности, то мне ничего не будет кроме словесного нагоняя.

Рассмотрев ксиву, она принялась разглядывать меня. Явно хотела хорошо запомнить. Мое терпение уже было на грани, поэтому я доступно объяснил, что спешу и вынудил ее начать отвечать на вопросы.

— Нет, Майя еще сегодня не покидала квартиру. А что она сделала?

— Секретная информация. Ваше дело отвечать на вопросы.

— А меня не буду вызывать в…

Перебил ее:

— Во сколько Майя Васильевна обычно выходит из дому?

Консьержка взглянула на часы.

— В субботу обычно бегает по утрам. Сегодня, странно, пропустила… Каждую субботу бегает. Все отсыпаются обычно, а она бегать. Два года как. Что в дождь, что в снег. Хотя когда этой зимой насыпало много снега и дороги не почистили, то она, конечно, дома осталась. А сегодня вот погодка чудесная…

На душе заскребли кошки. Какого черта?.. Что должно случиться с человеком, чтобы он нарушил привычный ритуал? Что-то должно помешать. Или кто-то.

Может, я зря волнуюсь, но все же — не смогу уехать, не убедившись в том, что нервничаю понапрасну.

— Ее муж выходил?

Женщина закусила нижнюю губу, поглядывая по сторонам.

— Вообще-то, он еще вчера поздно вечером ушел. И до сих пор не вернулся. Жильцы жаловались на грохот и крики, но дозвониться в квартиру не могли. Мне утром сказали.

Это стало последней каплей. Я метнулся к лифтам, стараясь прогнать из головы страшные картины возможных причин того, почему Глеб уехал вчера поздно вечером, а сегодня утром Майя не вышла на пробежку.

По жизни мне приходилось часто сталкиваться с жестью. Почему-то не верилось, что Майя просто проспала, а вчера они всего лишь громко смотрели телевизор.

На одиннадцатый этаж лифт тащился невыносимо медленно. Я уже держал наготове набор отмычек, в красках представляя, сколько костей сломаю Глебу в зависимости от того, что он сделал с малышкой.

Только дверцы разъехались, я вылетел на этаж, быстро нашел шестьдесят третью квартиру и приложил ухо к двери, прислушиваясь. Тишина. Когда тихо, это хуже всего. Глеб никогда не был пай-мальчиком. Если его разозлить, он мог обидеть муху, собаку, девушку — да кого угодно, лишь бы доказать свое превосходство. Один из лучших способов: ограничить противнику свободу или заставить его замолчать.