Как он делал это сотни раз прежде, Макс открыл дверь мордой. Он бы трансформировался в человека, но теперь, когда он был на шаг ближе к признанию того, что у него есть пара, он не хотел, чтобы волчица видела его голым.

– Спокойной ночи, Альфа, – сказал Исаак, устало кивнув.

– Спокойной ночи, Исаак. Спасибо, – ответил Макс после небольшой паузы.

Исаак с благодарностью принял слова Макса и направился вверх по лестнице в комнату для гостей. Он часто останавливался у Макса, хотя у него был собственный дом чуть дальше по улице. Через несколько мгновений Макс последовал в свою комнату и едва удержался от того, чтобы сразу завалиться на кровать.

Подавив желание заснуть, он направился в душ, чтобы смыть с себя грязь и пот после пробежки. Стоя под струями прохладной воды, Макс вспомнил, как увидел ту девушку в «Черной лошади». Она была в темно-красном комбинезоне, который выгодно подчеркивал её идеальную фигуру. Её красивые темные волосы ниспадали по плечам и доходили до середины спины, а упругая грудь дразнила его, слегка выглядывая из-под тонких бретелей её топа.

Покачав головой, Макс осознал, насколько сильно она на него влияет. Возбужденный и твердый как камень, он представил, как девушка будет прижата к нему, как ее обнаженное тело идеально повторяет изгибы его тела. Из его груди вырвался отчетливый стон. Доставляя себе удовольствие, Макс не мог поверить в то, что сейчас делает. Большинство оборотней-самцов, только что нашедших свою пару, уже через несколько часов после встречи спаривались со своими самками, а он сейчас стоял в душе, довольствуясь своим воображением.

Это было откровенно отвратительно. Максимилиан понимал, что нужно что-то с этим делать.

Внутри дом оказался ещё красивее, чем снаружи. Нас встретил элегантный коридор с белоснежным полом и светло-серыми обоями. Огромное серебряное зеркало, занимающее половину одной стены, привлекло мой взгляд, и я мельком посмотрелась в него, когда мы проходили мимо. Я обратила внимание на большое пространство под деревянно-дубовой лестницей, заполненное мужской обувью, куртками и сумками. Я нахмурилась, задумавшись: сколько же мужчин здесь живет, кроме Евгении и её мужа? Возможно, это гости или родственники, но почему тогда их вещи так аккуратно разложены, словно они здесь постоянно?

Евгения привела нас в просторную гостиную, где стояли три изысканных серых дивана, а в центре комнаты возвышался большой стеклянный стол, на котором лежали красиво оформленные кексы. На стене висел большой телевизор, прямо над камином, который придавал комнате уют и тепло. Евгения предложила нам присесть и попробовать кексы, но мы обе вежливо отказались. Комната была залита светом благодаря большому эркеру, который пропускал внутрь солнечные лучи. В углу гостиной, на мягком кресле у окна сидела девушка, погруженная в чтение книги.

– Элла, – позвала хозяйка дома, – у нас гости!

Голос Евгении звучал доброжелательно и вежливо, но в нем проскальзывало предупреждение. Судя по всему, Эллу не слишком радовала необходимость развлекать гостей, так как она обернулась и одарила меня и мою маму широкой, но фальшивой улыбкой.

– Привет, – произнесла она, и в ее голосе явно слышалась скука.

Евгения вздохнула.

– Это моя дочь Элла. Элла, это Луиза и София. Они остановились в городе на несколько дней.

– Замечательно, – отозвалась Элла, хотя ее лицо выражало желание оказаться где угодно, но только не здесь. Тем не менее, я тепло улыбнулась ей, и она быстро ответила тем же.

– Элла, помоги мне на кухне. Твои отец и брат скоро вернутся домой. Луиза, Софи, пожалуйста, угощайтесь кексами и чувствуйте себя как дома. Скоро будет подан ужин. Хотите бокал вина?