Пока никто не видел, я зевнула.

Заместитель начальника не задаёт глупых вопросов и в целом не тормозит. Если едем втроём, значит надо. Куда, узнаю по приезду, как себя вести в курсе. Я идеально подходила на эту должность.

— Антипа удивится, если мы без охраны приедем, — тихо сказал Николай Васильевич, выезжая с парковки.

— Это жест доброй воли, — бархатистым, глубоким голосом ответил Бакай Акифович.

Какой у него голос прекрасный. Вот, чтобы у моего будущего мужа, жгучего брюнета с ростом и телосложением, как у Кветеня, был бы такой же голос. Это теперь будет моей мечтой. Мечтать очень важно для девушки. И я выбрала времечко, чтобы заняться этим.

— Алла!

Он странно произносил моё имя, убирая из слова одну «л» и делая ударение на последний слог, ещё и пел его, а не просто говорил.

— Да! — очнулась я, в ужасе осознав, что задремала.

Он уже открыл дверцу и подал мне свою широкую ладонь. И я положила пальцы в белой перчатке. Они казались миниатюрными, утопающими, а может прячущимися в руке босса.

Пришлось подуть на лоб, чтобы прийти в себя. Шевельнулась вуаль. Точно, чуть не уснула.

Это место я не узнавала совершенно.

Где мог располагаться такой ресторан?! Название какое интересное: «Амурские волны». Где мы, и где волны Амура! Приличная вывеска, много машин с номерами другого региона. Бакай взял мою руку под локоть. Этот жест мне очень понравился, но мечтать нужно было прекращать. С мужчиной солидным, вся такая из себя. Как не мечтать, когда вот уже осуществлялось.

Нам открыл дверь швейцар, и мы вошли в большой гардероб с зеркалами. Встретила нас представительная дама лет так тридцати, шатенка в зелёном платье. Приятная вроде на лицо, но с ужасными жёлтыми глазами. Я даже содрогнулась. Если это линзы, то точно нужно менять. Или не работать администратором в ресторане с такими волчьими зенками.

— Доброй ночи, Бакай Акифович, — улыбнулась она белоснежной улыбкой. — И ты, Коля, заходи.

— Не целуешься, Веста? — неожиданно похотливо поинтересовался наш секретарь, не скрывая восторга, который вызвала у него женщина.

— Муж запрещает, — с улыбкой продолжила она и рукой пригласила пройти за ней.

Мы миновали основной зал ресторана, где играла музыка, и были заняты все столики. Вошли в красивую двустворчатую дверь с вензелями. По тёмному коридору, где пахло мясом и почему-то лесом, странный ароматизатор.

Вошли в небольшой зал с бильярдными столами. В нём около двух десятков мужчин.

Но я не сдрейфила, потому что Бакай неожиданно не просто сжал мою руку поплотнее, но и погладил тыльную сторону ладони, будто успокаивал. И сработало.

Приглушённый свет и тёмная мебель. Удары киёв по шарам стихли.

Первое, что я отметила, никто не курил и не пил спиртное, только кофе и чай, судя по стеклянным чайникам, стоящим на специальных подставках. Под заварниками горели свечи, освещали содержимое. Коричнево-охристые жидкости, с плавающими внутри травами, цветами и ягодами. Эти чудесные чайники заменяли светильники.

Второе, что сразило наповал, что присутствующие мужчины, высокие, широкоплечие и все в юбках. В юбках, Ала́! У кого чуть ниже волосатых колен, у кого в пол, но все юбки чёрные, видно, что из грубой ткани, со всякими прибамбасами вроде нескольких кожаных ремней, широких карманов, у одного даже вышивка была.

С кием в руках к нам подошёл мужчина. Ниже Бакая ростом, русые волосы отращённые по плечи, борода в одну косу заплетена.

Это байкеры, рокеры, ролевики. Кто угодно, но народ явно с тараканами.

— Бакай, ничего себе, в каком ты милом составе, — хрипло усмехнулся бородатый и, кинув кий своему товарищу, подошёл ближе ко мне. Глаза его голубые паскудно поблёскивали. — Антипа Вересень, — представился он, подарив мне очаровательную улыбочку.