Это объясняло, почему Деметриос появлялся только на мостике, взаимодействуя с капитаном. Он выглядел настолько поглощенным своими обязанностями, что Шона обратила на это внимание Шантель, когда помогала готовить обед для команды.

– Ну, он из семьи мореплавателей. Да, они занимаются торговлей, но исторически они – корабелы, и отец хочет, чтобы Деметриос знал судно вдоль и поперек. Разве можно решать управленческие проблемы судоходной компании, не имея понятия о том, как управлять судном?

– А почему он вдруг так торопится вернуться на Итос?

– Вероятно, это связано с бизнесом. Семья проживает то в Афинах, то на Итосе. Тебе понравится там – место очень красивое, нетронутое.

– Это я уже слышала.

Шона сделала паузу, размышляя, как перейти к следующей теме. В конце концов она решила не мудрить и сказала без обиняков:

– Расскажите мне о Софии Константис.

– О, так ты имела удовольствие познакомиться с тигрицей?

– Она была на вечеринке у Гримальди. Не могу сказать, что она вела себя очень дружелюбно.

Шантель рассмеялась.

– Дождешься от нее, как же. Отец Софии полон решимости поженить их с Деметриосом и соединить под одной крышей две корабельные династии Греции. Чего хочет отец, того же хочет София. Деметриос – завидный улов!

– А чего хочет Деметриос?

– Чего он хочет, никто не знает, даже сам Деметриос!

Шантель перевернула маринованную курицу над открытыми углями – она восхитительно пахла, и у Шоны заурчало в животе.

– Он успешно отбивается от назойливых приятельниц, но София другая – с ней так, как он хочет, не получится. И маменька Теодосис тоже плетет закулисные интриги. Никогда не стой на пути у матери-гречанки!

– Постараюсь, – ответила Шона.

– Папа Теодосис – босс на бумаге, а штаны в семье носит Элана. Она всегда добивается того, что хочет.

Шона молчала, размышляя о силах, давящих на Деметриоса, и задавалась вопросом, как должен чувствовать себя молодой человек, у которого есть мечта, но нет свободы, чтобы ее осуществить.

Шантель, казалось, прочитала ее мысли.

– Деметриос не всегда так усердно занимался семейным бизнесом. – Она искоса взглянула на Шону. – Я слышала, ты помогаешь ему.

Шона пожала плечами.

– Так говорят? – Мысль о том, что члены экипажа сплетничают о ней, была неприятна. – Так, по мелочи… Иногда приятно размять мозги.

– Никто ничего не думает. Ты слишком… Не обижайся, но ты невинная, славная девочка, а мы все знаем, что Деметриос предпочитает знойных, темпераментных красоток типа Нормандии. Во всяком случае, Деметриос знает, чего хочет, и не позволит на себя давить, но он также знает, что семья хочет лучшего для бизнеса. В нестабильном мире сила в численном превосходстве.

Шона закусила губу.

– Эй, – сказала Шантель, – почему такое хмурое лицо? Ты ведь не думала о Деметриосе в романтическом плане, нет?

– Конечно, нет, – сказала Шона. – Что за нелепость!

Шантель ласково посмотрела на нее.

– Слушай, дорогая, в этом случае ты была бы не первой из тех, кто очаровался Деметриосом. Он умеет внушить чувство, что ты особенная. Но это верный путь к разбитому сердцу, клянусь тебе.

– У вас совершенно неверное представление.

Схватив тарелку с греческим салатом и куриными шашлычками, Шона отправилась на палубу и с задумчивым видом принялась за еду.

Вверху, сквозь дымчатое стекло мостика, она видела Деметриоса и капитана Элиаса, склонившихся над картами.

Он на мгновение поднял взгляд, и Шоне показалось, что он видит ее и сейчас помашет рукой, но вместо этого он отвернулся. У нее упало сердце. Шантель была права: глупо было думать, будто тот поцелуй что-то значил для него.