Прошёл ещё месяц. На него никто не обращал внимания – он перестал быть новичком и слился с толпой, он уже свыкся с мыслью, что он будет вечно находиться тут и слово надежда, уже почти не фигурировало в его фантазиях – сказать честно, фантазий он был лишён: ему совсем не снились сны, в целом как и остальным, поскольку они видели вокруг только темноту, камни, пыль, тем самым были лишены способности мечтать. Хотя ходили слухи, что иногда всё же, кому-то, что-то да снится, – в основном каменные стены да песок. Но не будем говорить, что он окончательно отчаялся. Хоть надежда и была потеряна. Перед сном, хоть и не каждый день, в нём просыпалась вера, которая вырывалась только в одном не очерченном смыслом слове: «Повезёт». Так это слово скапливалось в его мыслях крупицами, и накопившись, выплеснулось в одной рисковой мысли.

А мысль была такая: он задумался о побеге, – и план был действительно сумасшедший, – он собирался переждать ещё одну неделю, скопить немного еды, воды, для которой специально отложил бутылку, найденную внизу на третьем уровне (она, смятая, но не рваная лежала под грудой небольших камней). По плану он долен был немного сэкономить на воде и отливать по чуть-чуть. А после того как скопит еды на несколько дней – бежать. На втором уровне уже много лет назад была открыта подземная пещера, а точнее целая система пещер, по которой мощнейшим напором бежит вверх подземная река, которая, судя по слухам, мощным водяным потоком, проходит под шахтой (поэтому всегда роют очень аккуратно и наблюдают за изменением породы) она передвигается по извилистому пещерному тоннелю, и напором выливается наружу из самого подножья горы, на небольшой участок, похожий на открытую пещеру под прикрытием отвеса, защищающего от свечения Мираса, поэтому вода там быстро не высушивается и образует небольшой, но глубокий бассейн. Да и само место откуда должен совершиться побег скрыто от глаз и совсем не посещаемо из-за того, что вода сильнейшим образом пропитана минеральными и осадочными породами, лёгкими металлами, что делает её абсолютно непригодной для употребления и какого-либо использования, поскольку даже от частого умывания ею, начали замечать, что сушится и раздражается кожа. Вокруг этого места вообще всегда было много мифов. Судя по слухам, все, кто пытался выбраться таким способом, не возвращался. Оставались ли они дрейфовать внутри подземных вод? Или всё же выбирались оттуда и были пойманы? – никто не знал. Но все были убеждены, что это верная смерть.

Тоджо пытался сообразить, как сделать так, чтобы этот риск был оправдан. Но он не смог. Конечно, Тоджо это не остановило, он понимал, что его силы и терпение уже на пределе и вот-вот, он просто рухнет на землю и заснёт, увидев свой последний, пустой сон.

Через неделю, когда жара спала, и судя по слухам, начался спокойный относительно температуры период, во время которого жара не превышала ста градусов от Мираса (что не мало, ведь это не много не мало, а пятьдесят земных), в отличии от предыдущих двух самых жарких месяцев, во время которых температура держалась на уровне ста двадцати – и даже кто-то говорил ста сорока градусов, всё равно что высушивающее тело сауна, вытягивающая всю влагу. Зная это, но не зная сколько добираться до ближайшего поселения, Тоджо рассчитывал на удачу и думал, что если дождётся наступления вечера, то при интенсивном движении, доберётся до места за сутки. Хотя и болтали, что чтобы выбраться, нужно было не меньше трёх – четырёх. Но Тоджо уже не обладал терпением и силами, чтобы анализировать и сомневаться – он был готов к риску. Он чувствовал, что это последний его рывок и если тянуть дальше, то уже через месяц, он совсем будет обессилен и не способен физически на такой побег. Другая опасность была в том, что примерно раз в месяц проходит дождь, насыщая песок влагой, что делает пустыню непроходимой в течении следующих нескольких дней, завязывая каждого, кто ступил в неё (если дождь был очень сильный, местами, песок начинает втягивать себя словно болото и втянув уже не отпускает), что не даёт спокойно передвигаться следующие пару дней после дождя.