При второй попытке Расти покинуть больницу, через пятнадцать минут после звонка Линды, Гарриет Бигелоу остановила его у самой двери на автостоянку.

– Джинни говорит, вы должны знать, что Сэмми Буши ушла.

– Ушла куда? – спросил Расти. Со школы он считал, что самый глупый вопрос – тот, что остался незаданным.

– Никто не знает. Просто ушла.

– Может, она пошла в «Эглантерию», чтобы узнать, будет ли там обед? Я на это надеюсь, потому что у нее могут разойтись все швы, если она пойдет пешком к своему трейлеру.

На лице Гарриет отразилась тревога:

– Она может… истечь кровью и умереть? Если кровь течет из твоей ву-ву… это же плохо.

Расти слышал много синонимов слова «вагина», но этот – впервые.

– Умереть – вряд ли, но ей придется вернуться сюда на более продолжительный срок. А ребенок?

На лице Гарриет отразился ужас. Эта милая девушка, нервничая, начинала часто-часто моргать за толстыми стеклами очков. Такие девушки, подумал Расти, доводили себя до нервного расстройства лет через пятнадцать после окончания колледжей Вассара или Смита.

– Ребенок! Святой Боже, Литл Уолтер! – Она убежала, прежде чем Расти успел ее остановить, вернулась с написанным на лице облегчением. – Все еще здесь. Он не очень шустрый, но, наверное, такой у него характер.

– Тогда Сэмми вернется. Какие бы ни были у нее проблемы, ребенка она любит. По-своему.

– Что? – Гарриет заморгала.

– Не важно. Я постараюсь вернуться побыстрее. Не опускай крылья.

– Не опускай крылья?

– Занимайся больными, я хотел сказать.

Гарриет просияла:

– Это я смогу, доктор Расти, нет проблем.

Эверетт повернулся, чтобы наконец-то уйти, но теперь перед ним стоял мужчина – тощий, симпатичный, если не обращать внимания на крючковатый нос, с густыми седыми волосами, забранными в конский хвост. Расти вспомнил, что не так давно видел его с молодой женщиной и двумя детьми, и задался вопросом: «А удастся ли тебе, доктор, когда-нибудь выбраться из больницы?»

– Могу я вам помочь, сэр?

– Честно говоря, я думал, что, возможно, сумею вам помочь. – Он протянул костлявую руку: – Терстон Маршалл. Мы с коллегой проводили уик-энд у Честерского пруда и угодили сами знаете во что.

– Очень сожалею.

– Дело в том, что у меня есть некоторый медицинский опыт. Я поступил на альтернативную службу во время вьетнамской бойни. Подумывал об эмиграции в Канаду, но я собирался… впрочем, это не важно. Я записался в альтернативщики и провел два года в госпитале для ветеранов в Массачусетсе.

Расти это заинтересовало.

– В «Эдит Ноурс Роджерс»?

– Именно. Я, конечно же, отстал от жизни, но…

– Мистер Маршалл, у меня есть для вас работа.

Уже на шоссе номер 117 Расти услышал автомобильный гудок. Посмотрел в зеркало и увидел, что грузовик департамента общественных работ готовится свернуть на подъездную дорожку к больнице. Красный свет заходящего солнца не прибавлял видимости, но ему показалось, что за рулем грузовика сидел Стюарт Боуи. Второй взгляд Расти порадовал: вроде бы в кузове лежали два контейнера с пропаном. Разобраться с тем, откуда они взялись, он мог позже, возможно, даже задал бы несколько вопросов, но пока испытал облегчение: скоро в больнице вновь вспыхнет свет, заработают мониторы и респираторы. Может, ненадолго, но он уже привык жить сегодняшним днем.

На вершине холма у городской площади Расти увидел своего постоянного пациента Бенни Дрейка, известного скейтера, и парочку его друзей. В том числе и Джо Макклэтчи, который организовал видеотрансляцию ракетного удара в режиме реального времени. Бенни махал руками и что-то кричал, несомненно, хотел, чтобы Расти остановился и поговорил с ними. Расти помахал ему рукой, но скорость не сбросил. Ему не терпелось увидеться с Линдой. Конечно, он хотел услышать, что она скажет, но, главное, стремился увидеться с ней, обнять ее и окончательно помириться.