Сергею было как-то наплевать на одиночество, он в нем себя всегда неплохо чувствовал. Достаточно иметь одного собеседника, и даже не обязательно человека – Джин на эту роль подходил идеально, – который может и болтать как трещотка, и молча выслушать, и не отсвечивать с разговорами и заботами днями и неделями, пока у его хозяина не изменится настроение.

Скажете – мизантроп или психическое нарушение? И будете совершенно неправы. Уж что-что, а душевные болезни на Земле научились распознавать и лечить на раз, и у человека с неустойчивой психикой не было бы такого багажа общественно значимых работ, где требуется железобетонное спокойствие и характер. Сергей отлично себя чувствовал и в толпе людей, и просто в коллективе, и будучи совершенно в одиночестве. Просто он был самодостаточным. Но при этом не воспринимал окружающих как препятствие или что-то мешающее, а просто включал их в свой внутренний мир, где всё равно оставался наблюдателем со стороны.

Тем не менее и у него наблюдались колебания внутреннего стержня то в сторону общества, то в сторону одиночества. Именно последнее ему сейчас было нужно – к этому его толкнула жизнь на Версалии у веганцев, на которой он провел последние три года. Он оказался одним из немногих людей, которые, можно сказать, породнились с этими инопланетянами – его мать вышла замуж за веганца. И, проживая там, он совмещал роль любящего сына и некоего наблюдателя за социумом этих интересных инопланетян. Они были более развиты по сравнению с землянами во многих отношениях, и в целом им было не очень интересно общаться с ними, и даже разрешение некоторым социо-ученым Земли проживать на своей планете не очень помогало узнать о веганцах побольше. Зато к членам веганских семей, даже если они принадлежали другой расе, те относились как к своим. Нюансов там было много, но так Сергею было легче влиться в их общество, а сами по себе веганцы были очень общительными, так что он насытился этим общением до по самое «не могу». А поэтому…

Сергей встал на край скалы, покрытой мхом, травой и небольшими кривыми деревьями, и окинул взглядом расстилающийся ниже зелёный ковёр…

– Лепота-то какая! Красота!!! – вздохнул он.

***

Растения, растения, растения… Предстояло решить, то ли снова активировать маску, так как растения внизу могут быть более активными в плане негативного влияния на живность, особенно с другим метаболизмом; то ли просто усилить внутреннюю нанитовую биоблокаду. В последнем случае придется на руки, ноги, шею, паховую и сердечную область налепить специальные пластырь-браслеты, а в носоглотку вставить еще один имплант с набором материала для практически мгновенного создания любого химического соединения – лекарства, и второй имплант – дополнительная нанитовая фабрика. Сергей не любил эти приборы, хоть к ним привыкаешь со временем и почти не чувствуешь, но всё равно некомфортно. Поэтому он предпочитал вначале ходить под маской, особенно пока не привык к «свободе». Зато сейчас использование маски вызывало у него больше негативных чувств, чем усиленная биоблокада, собственно, и предназначенная для биологически агрессивных сред. Спасала она практически от любых отравлений – и нервно-паралитических, и биологических, и любых иных, но действительно доставляла неудобства, в основном потому, что ее наниты подключались и к нервным окончаниям для контроля, а особо чувствительные люди это каким-то образом ощущали. Сергей вполне себе чувствовал, но всё же мог абстрагироваться. Имелся опыт.

В общем, пока он не решил и поэтому не стал спешить. Нашел прекрасное место – полянку посреди еще не такого большого леса на одном из холмов, пока еще очень сильно напоминающих Землю, и под отдельно росшим деревом спокойно за день смастерил стол и стулья. Вернее, не стулья, а скорее массивные табуреты или даже правильнее сказать – скамейки. Сухое дерево нашел в километре от стоянки, часть уже в труху превратилась, но для дела нашлась и хорошая древесина. Никакими навороченными приспособлениями Сергей не пользовался – только цепная ручная пила да небольшой топор. Интересно, что, несмотря на весь современный хай-тек, топор и пила до сих пор в обязательном порядке присутствуют в ИСКах. Работал исследователь в охотку, мышцы ходили под кожей, по телу текло и было очень жарко, но ради такого дела он даже снял всю сбрую, тем более что Джин бдил, как и дроны, летающие над головой. Даже чурки свыше полусотни килограмм он предпочел за собой протащить по земле, выбирая места, чтобы не особо вредить лесу. Что самое интересное – в этом лесу практически полностью отсутствовал мелкий гнус, что так досаждал на Земле в притундровых и таёжных местах.