Это не так. Это как сейчас полагать, что у всех должно быть, скажем, лазерное оружие. Железо, ткани и средства добывания огня тогда на Руси были доступны только князьям. 1000 лет железные предметы крестьянам были недоступны. Ткани тоже были недоступны, а только шкуры. Кирпича не было, цемента тоже. Огонь был только открытый. Того, чем зажигать огонь, тоже не было: огниво находилось в господских руках, спички появились к середине XIX века.

То, что где-то могут отрыть ржавый кусок железа в форме меча или топора, предположительно XV века, не означает, что этот предмет принадлежал простому народу.

Помещик барон Карл Врангель-Рокассовский описывает, что русские крестьяне еще в средине XIX века жили не в избах, а в чем-то типа сараев, в хлевах, вместе со своим домашним скотом ели и оправлялись, и отапливались «по-черному». И когда его отец, не смирившись с таким положением своих крестьян, построил им новую деревню, в которой были избы и хлева отдельно во дворе, то через некоторое время, приехав, обнаружил, что крестьяне по-прежнему спят в хлевах вместе со скотом, а новые избы используют как сортир. И это середина XIX века!

Заметьте, несколько поколений выросли в атмосфере прославления «русского народа – победителя» и «хранителя славных революционных и трудовых традиций». Ну и что? Помогло ему это? А раз не помогло, значит, можно вспомнить, что и быку, ведомому на живодерню, говорятся нежные слова!

Это убаюкивание – через литературу, фильмы, СМИ – психологически дает нещадно эксплуатируемым русским возможность купаться в славе своих рабовладельцев! А нынешние как бы говорят: «Конечно, у вас нет ни настоящего, ни будущего. Зато какое героическое прошлое!» И выдают ветеранам банку сайры и кило гречки на 9 мая.

Так что отметим с мужеством и скорбью: Российская империя если и была тюрьмой, то не народов, а народа. Русского народа. Российская Федерация таковой и остается, и в еще большей степени.

Во времена крепостного права в России крестьяне работали в пользу помещиков не более трех дней в неделю (не более 40%). Ярмо современной российской коррупции по тяжести сравнимо с ярмом российского крепостного раба.

Таким образом, современные россияне находятся в рабстве у коррупции, которая высасывает у них более трети жизненной энергии. И, похоже, мало кто из них догадывается об этом. Объем годового рынка коррупции в России составляет $318 млрд – это треть ВВП страны. Из-за коррупции российские бизнесмены вынуждены на 40% увеличивать стоимость товаров.

Для коррумпированного чиновника коренное население страны является абсолютно неприемлемой, излишней социальной группой. Он заинтересован в замещении коренного населения покорными и дешевыми мигрантами. Они нужны еще и для того, чтобы «в случае чего» сыграли роль дубинки против «местных», которые вдруг полностью осознают свое угнетенное положение и поймут, что им нечего терять.

«И в этих условиях, – пишет известный экономист Михаил Делягин, – продолжаются разговоры о мультикультурализме. Толерантность в сегодняшнем русском языке означает, что, если вас режут представители диаспор, вы не имеете права быть этим недовольным, а иначе вы русский фашист и должны сидеть в тюрьме».

Есть еще одна форма жесточайшей экономической эксплуатации. Назовем ее налоговым геноцидом.

По данным «Российской газеты», каждую неделю в стране разоряется примерно 1000 предприятий. В основном это предприятия, работающие на внутренний рынок страны. Их налоговое бремя составляет более 60%.

В странах с рыночной экономикой (США, Великобритания, Германия, Франция и др.) налоговое бремя на промышленные предприятия не превышает 35%. В России же для предприятий, работающих на зарубежного потребителя, налоговое бремя является самым низким в мире и составляет менее 26%!