«К призракам, – мысленно поправил проницательного князя Глеб. – К призракам, которых Николой Стратимов встречал где-то во время своих путешествий, и о Стрижакове тоже знал. И ясно, отчего вы, уважаемый князь, не завидовали жизни того фантома – привязан он к своему повелителю намертво. И не желаю, чтобы и мне «не завидовали».

– Вот это уже похоже на правду, – признал Скопин. – И я бы не позавидовал Глебу, если бы он оказался фантомом.

«И этот мысли читает!»

– Но что мы всё о несбыточном! Надо бы, думаю, Владимир Иванович, несколько успокоить главу клана тем, что дальше он может жить спокойно, безо всякого пригляда со стороны министерства внутренних дел. Будь император человеком другого склада, он просто бы приказал взять Гамаюнова и проверить его со всем пристрастием, но приказано совсем другое.

– Да, Глеб, это главное, пожалуй, что мы вынесли от общения с Кречетом, не считая, само собой, и собственного спокойствия.

– Благодарю вас, господа! – склонил голову Глеб. – Во всяком случае, теперь многое становится понятным, а то я больше грешил на действия обычных завистников высокого полёта. Как тот же Росомахин, которому долго не давала покоя дешёвая сила Финистовых. Кстати, князь, а ведь я недавно узнал, откуда родом ваша жена – извините, обычно личных дел не касаюсь. Но граф Барсуков причастен к нападению на Финистовых, а сам мечтает стать Вологодским князем, в чём ему оказывал содействие Росомахин. В чём именно и как – не знаю. А мир-то тесен, оказывается!

– Я ещё доберусь до этого своего якобы тестя, – хмуро пообещал Снегирёв. – И по поводу завистников не расстраивайся – их вокруг нас отыщется ещё немало. Но… Может к событиям дня, господа? Я, например, не собираюсь отказываться от указания императора по поводу недельного отдыха. Перво-наперво, сообщу в Татищев – сам и заглядывать туда не стану, срочно отправлюсь за своими в Самарканд, и разу же их к Жаровым. Вы не против, глава?

– Отнюдь, – улыбнулся Глеб. – Только вам-то сразу бы нужно в Переделкино – там ваши родители песнями Сириновых очаровываются, а после – хоть к Жаровым, хоть к Гамаюновым с семьёй, естественно.

– А я что, рыжий? – вспомнил об отпуске и граф Скопин. – Посоветуюсь с князем Болотниковым, может, и он решит семью вывезти на лечение. С самим собой, конечно. Советуете, значит, к Жаровым, Владимир Иванович?

– Нет уж, увольте, сами решайте, тем более, что и выбор невелик, и побывать можно и на омоложении, и на просто оздоровлении, как выясняется…

– А, чуть было я не забыл о поручении князя. Господин барон, имею часть сообщить, что вы, как глава клана, пригашаетесь на ежегодный традиционный весенний княжеский бал. Письменное приглашение сюда поступит из канцелярии. Князь же через меня уточняет, что количество сопровождающих вас не ограничено в разумных пределах, далее – одним из основных моментов нынешнего бала станет представление высшему свету губернии главы нового клана и не просто нового, а первого в губернии. А также и глав родов, вошедших в клан. От себя же добавлю, как неоднократный посетитель сих высоких встреч, что именно на эти приёмы-балы не принято мужчинам приходить без дамы. Разве что до совершеннолетия в составе семьи. Семья у вас есть, а возрастной рубеж вы перешагнули. Так что озаботьтесь поиском дамы.

– Нашли кому советовать, – рассмеялся Снегирёв. – У него этих дам – целый хор!

Неужто всё? Глеб наконец-то сидел за ужином в своей тесной компании во Внуково: он сам, Владимир с женой, Лариса Васильевна, Руденко с Васильевым, Артём – водитель и «телохранитель», стесняющийся, но всё более осознающий себя в ближайшем окружении главы, и появившийся с отчётами и предложениями Максим. Последнему общими силами посоветовали оставить дела на завтра, а нынче просто поговорить о чём-нибудь здешнем, домашнем или помолчать. И непременно доставить сюда супругу, а то она скоро забудет, как он выглядит.