– Есть, на что посмотреть, поучиться, да и у нас можно кое-что перенять, – рассказывал Иван Владимирович. – В Снегирёве не лучше и не хуже – по-другому, хотя есть и поля, и сады, и фермы. Рудника у нас своего нет – когда-то давно маги из Суздаля обследовали земли, тонкого места не обнаружили.

Глеб знал приблизительно, как обследуют местность приглашённые, направленные или нанятые маги. Последние-то хоть заинтересованы в результате – обычно специально оговаривается дополнительная оплата за находку, а первые… Но и говорить по этому поводу ничего не стал.

– …Приходится покупать при необходимости, а при постоянном пользовании слишком уж накладно выходит. Во-вторых, мы в магии к воде тяготеем, это не только выручает, но и определяет устройство работ на земле: в орошении и осушении лучше нас в округе никто не разбирается – это не хвастовство, а факт. Могли бы и тут кое в чём помочь. Что у нас дальше в планах – дети очень устают.

– Любая усталость мешает делу и даже развлечениям. Не подумали. Тогда так. Завтра – в Молотовку, там детей сразу можете оставить в поместье, мелкоты там хватает, а лучше – в лечебницу какую, пусть в воде побарахтаются, никакая усталость не возьмёт.

– Да мы бы и сами не против, – улыбнулась Лидия Алексеевна, – привыкли у Жаровых, теперь в воду всегда тянуть будет. А если она ещё и целебная!

– Тут уж сами посмотрите. А после предлагаю сделать небольшой крюк: не к Финистовым сначала, как планировали, а к Коневым, в Луки – там для вас не особо интересно, разве что присмотреться и прицениться к их волшебной кожаной продукции. Только потом к Финистовым, у которых и у самих есть, на что посмотреть с их-то пристрастием к лесу и земле, так там ещё и наше Переделкино. Оно, скорей всего, не достроено, зато Сириновы постоянно репетируют, их послушать – получше всяких лечебниц получается. Вот туда я к вам и появлюсь попрощаться, может, у вас уже какие конкретные мысли появятся.

Мысли, возможно, и появились, а попрощаться со Снегирёвыми не удалось. Успел с ними день провести в Молотовке, поприсутствовать на знаменательной встрече Ларисы с родителями и бабушкой, потом снова заглянул в Пустошку… Но и с Надеждой-то расстался так, опять с «общими словами». Торопился. А потому что Скопин снова на связь вышел и сказал, что уже может кое-что ценное сообщить – сколько секретами дозволено. И не в Пскове, а лучше – во Внукове – «во избежание».

– Понимаю теперь, Глеб, чем ты постоянно встревожен, – вздохнула Надежда. – Сколько уже случилось за короткое время: Сиринов, Кореневы те, наблюдения за тобой, новый срочный куда-то вызов, небось многого и не знаю. Вот бы рядом быть…

И что он мог сейчас сказать в ответ на эти слова Надежды?

Граф Скопин появился не один, а с князем Снегирёвым Владимиром Ивановичем. Последний сказал, что раз уж тут кое-что завершилось вполне благополучно, то имеет полное право перед отбытием в Татищев посмотреть на гнездо клана Гамаюновых, а более того – встретиться с родителями, которые сейчас совершают экскурсии по Луковскому уезду в пределах опять того же клана. Уж если князь Снегирёв и до посещения Гамаюновых родителями настроен на вступление рода в клан, то теперь, Глеб, готовься к новому созыву глав родов и пополнению кланового святилища одной зимней птицей. А вот фраза «кое-что завершилось вполне благополучно» этим самым «кое-чем» отнюдь оптимизма не добавила. Но сначала следовало послушать тех, кто побывал в Петербурге на приёме – деловом приёме в крайне ограниченном составе – у первого лица империи.

Без Гамаюновых

– Мне, князья, далеко не всё понятно из вороха бумаг, с которыми пришлось ознакомиться в срочном порядке за прошедшие сутки. Мне, князь Мышкин, непонятно, почему вы обошли своим благосклонным внимание императорский дворец и иные резиденции – маги тоже без дела не сидели и проверили всё что можно, – обращался-то император сейчас к двум князьям – Мышкину и Стрижакову.