Нет, Сенеренталь не преуменьшала способности принца и верила, что он может создать заклинание, которое сделало бы его невидимым для поисковых чар. Однако покинуть незаметно территорию школы было делом совершенно иного уровня. Ограда и ворота защищались особой магией. Её отчасти создало само это необыкновенное место, соединившись с усилиями эльфов-магистров. И так как это волшебство творили не только живущие, но и природа, справиться с ним было невозможно. Ворота точно знали, кого можно выпускать, а кого нельзя. И тем, кому не разрешен выход, просто не удавалось пройти через арку. А если кто-то пытался обмануть чары над воротами или противопоставить им свои, магия ограды действовала таким способом: она не пыталась остановить нарушителя, а поднимала тревогу так, что на шум мгновенно сбегалась вся школа. Так как же смог выйти принц, если даже сам магистр Дорел, когда однажды шутки ради включил себя в список запрещённых к выпуску за ворота, попытался пройти сквозь них и поднял на уши всю Фиела-тону?..

Когда стихия-покровитель не смогла помочь в поиске, Сенеренталь решила прибегнуть к более простому пути.

– Эдвин, может быть, ты почуешь его высочество? – тихо спросила она единорога. Животное с сомнением покосилось на хозяйку. Эльфийка хмыкнула. – Да, я знаю, что двуногие и бескрылые тебе не по душе! С отсутствием пары ног у эльфов тебя ещё как-то примиряет наличие крыльев, а тут и этого нет… Но надо, Эдвин, пожалуйста! Ты же помнишь принца, он долго стоял рядом с тобой, ты должен был запомнить его запах. Это не просто мимолетный прохожий!

Единорог вздохнул, опустил голову и закрыл глаза. Потом быстро переступил с ноги на ногу и едва слышно заржал.

– Он здесь проходил? – оживилась Сенеренталь. – Тебе удалось его почуять?

Эдвин медленно пошел в глубь леса.

– Ох, ваше высочество, ваше высочество… – покачала головой эльфийка. – О магических следах подумал, об обычных телесных – нет! Ну что с тобой делать!

Она быстро сформировала волшебную энергию и тщательно затерла запахи: свой и принца, который, как показала реакция Эдвина, был всё ещё ощутим для животных. Совесть девушки уже не откликнулась на это очередное безрассудство, за что Сенеренталь была ей очень благодарна. Её саму начинало обволакивать странное спокойствие и уверенность в непременно благополучном исходе начинания. «Видел бы тебя сейчас отец!» – вдруг промелькнуло в голове, и эта мысль тенью легла на сердце Сенеренталь. Об этом она раньше не задумывалась. Почему-то ей вдруг почувствовалось, что отец был бы очень недоволен текущим развитием событий и всячески попытался ему воспрепятствовать. Но в этот самый момент Эдвин сильнее потянул поводья. Сенеренталь отбросила неприятные мысли, быстро вскочила на единорога, и тот, постепенно ускоряясь, понес её сквозь сгущающийся лес.

Это утро для Элиора было очень насыщенным, и он едва сдерживал удовлетворенную улыбку. С самого первого дня в совете эльф принял решение, которое до сих пор успешно воплощал в жизнь: все события приветствовать с воодушевлением, видя в них, в первую очередь, интересное приключение. Эта легкость восприятия неизбежного, на первый взгляд казавшаяся легкомыслием, помогала ему не сойти с ума. Любую весть он рассматривал с одной точки зрения: сколько нового опыта принесут грядущие события. «Сколько седых волос прибавится на твоей голове!» – недовольно говорила Тарья. Вот и сейчас известие о бегстве принца в первую очередь вызвало у главы совета неподдельное любопытство. Тарья, увидев подобную реакцию, в этот раз не смогла сдержать гнев.