Возмущенный внутренний монолог резко оборвался. Теперь вся сила воли уходила на то, чтобы совладать с бухающим как молот сердцем и процессией мурашек, бегущих вдоль позвоночника.

Из противоположной стены на меня смотрели глаза. Круглые и желтые, сияющие изнутри, будто плафоны, с тонкими черными прожилками вертикальных зрачков.

Я громко сглотнула. Надо признать, я уже почти смирилась с тем, что попала в другой мир, куда меня притащил говорящий дракон. Но это вовсе не означало, что отныне мое сознание все чудеса готово было воспринимать с такой же легкостью.

Глаза исчезли, и, прежде чем я успела перевести дух, передо мной предстало странное существо.

Маленькое, ростом, наверное, с годовалого ребенка. Широкая вытянутая мордочка с аккуратными отверстиями ноздрей сплошь покрыта мелкой зеленой чешуей. Уши, как два паруса, тонкие, с алыми прожилками; огромные, сияющие в темноте глаза навыкате. Одето существо было весьма странно: красный бархатный, расшитый золотом камзол, на голове – миниатюрная тюбетейка с кисточкой.

Некоторое время мы молча играли в гляделки. Первый страх прошел, и я заинтересованно разглядывала забавное существо, отметив, что оно также является счастливым обладателем толстых коротких ножек с черными коготками и змееподобного хвоста, живущего своей отдельной жизнью. Больше всего оно напоминало гремлина из детских ужастиков, но никакой опасности я не чувствовала. Гремлин глядел на меня с не меньшим любопытством.

Я не выдержала первой.

– Ты кто?

Существо мигнуло, на мгновение скрыв светящиеся шары глаз за тяжелыми веками.

– А на кого похош-ш? – голос был низкий, с шипящими нотками.

– На чудо-юдо ушастое, – немного поразмыслив, честно ответила я.

Гремлин, кажется, обиделся. Сузив глаза до двух светящихся щелок, потрогал уши когтистыми лапками.

– Ты с-ссвои-то лопухи видела?

Невольно повторив его жест, я оскорбленно поджала губы.

– Я с-сстерегу входы и выходы, – в темноте сверкнули острые, как иглы, зубы, – подземелья и подвалы, комнаты и двери…

– А! – невежливо перебила я, гордая возникшей догадкой. – Домовой, что ли?

Выпрямившись, гремлин одернул камзол и горделиво развернул узкие плечи. Маленькие когтистые лапки поправили тюбетейку, чуть съехавшую набок.

– Замковой! – произнес он с достоинством.

Спустя несколько секунд тщательного переваривания услышанного я поняла сразу три вещи: во-первых, передо мной сейчас находилось совершенно сказочное существо, вылезшее прямо из стенки (Джалу, лживая ящерица, я знала, знала, что ты чего-то не договариваешь про магию!); во-вторых, каким-то образом мы прекрасно понимали друг друга (Джалу – ты наглый враль!); и в-третьих… похоже, вся моя конспирация с треском провалилась.

– А как ты понял, что я девушка? – задала я самый волнующий вопрос.

Замковой шевельнул парусами ушей, будто отгоняя надоедливых мушек.

– А то я девчонку от мальчиш-шки не отличу… – прошепелявил он. Между рядами острых зубов мелькнул розовый раздвоенный язык.

Да уж, каков хозяин замка, таков и замковой…

– Джалу вот не отличил, – пожаловалась я.

– Хозяину мало интересны человечес-сские отпрыски, – утешил меня он. – Хозяину вообще мало что интерес-ссно.

Почему-то стало страшно обидно за себя и всех человеческих отпрысков одновременно.

– А как так получилось, что я тебя понимаю? Джалу сказал, мне придется учить ваш язык!

– Наш-ш язык? – Мордашка замкового расплылась в жутковатой клыкастой ухмылке. – В этом мире тыс-ссячи языков и наречий…

– И что, нет какого-то межнационального?

– Ес-ссть. – «Паруса» на голове замкового дрогнули. – Ардосский. Довольно прос-сстой, даже тебе по силам.