Опять знакомые процедуры, привычные движения. Алгоритм изменился только в части шлема. Берилл не задумываясь схватил коннектор и пронзил себе мозг иглой из позолоченного металла. Не хотел портить обивку шлема соплями – так он себя успокаивал позднее.

К такому Берилл не был готов.

Вспышка ощущений, яркий свет зрящего в коме. Нет, интерфейс, модули управления все оставалось по-прежнему. Но если раньше он понимал, что находится в симуляции – дефекты никуда не девались, – то теперь скорость и качество соединения поражало.

Берилл даже присел в симуляции, чтобы уткнуться виртуальным носом в виртуальную стену. Текстуры поражали. Раньше это были белые обои – их проще всего отображать. Белая матовая стена. Она такой и осталась, но выглядела… глубокой, что ли. Берилл не мог выразить то, что наблюдал.

Слишком это поражает. И отвлекает от работы.

Сконцентрироваться. Перед носом уже висел костяк проекта – трасса в уменьшенном виде. Берилл отмахнулся от нее, заставив проект размазаться об стену. Он так бы и стек, подобно сюрреалистическим часам. Берилл опомнился, смел проект со стены и повесил его рядом будто на полке. Сбоку, на виду, чтобы не отвлекало.

Голосовые команды не требовались. Желание человека отрабатывалось моментально. Переучиваться не требовалось, новый интерфейс вызывал привыкание. Все прошло само, словно человек всю жизнь прожил в симуляции.

Проект не имел метки названия.

– Столы и стулья! – восхищенно прокричал Берилл.

Метка появилась. Обычно названия приходят ему в голову на финальной стадии проектов. А тут оно возникло сразу, словно вплыло в голову. Хороший знак, он сможет быстро закончить проект и сбыть его. Наличие названия указывало на то, что и костяк и финальная версия готовы. Только в голове, в воображаемых чертогах. Но готовы, вот они – приди, возьми.

Сейчас начинается самое неинтересное, в чем-то даже неприятное. Ведь мысль предстояло оформить в доступные для восприятия формы. А это в любом случае редуцирует ее прекрасные формы.

Говоря поэтическим языком, ангелу подрезали крылья. Эту метафору Берилл вычитал пару лет назад в одном из романчиков.

Его даже не удивляло, что работа шла легко. Руки почти не задействованы, хотя под ладонями располагались кубы с клавишами. В устаревших манипуляторах уже не возникало нужды.

В процессе производства Берилл игнорировал предупреждения системы о необходимости прерваться. Перерывы только мешали. Стоит отвлечься, как уже не ворваться в процесс с таким же вдохновением. Проект станет ремесленным.

Налет вдохновения в откровенно ремесленной работе случается редко. Потому Берилл ценил такие мгновение. Ценил и стыдился. Никому ведь не признаешься, что вот эта простая вещь, сущая безделица, так дорога сердцу.

Результат понравился Бериллу. Хотя еще следовало нанести лоск, исправить шероховатости. В производстве Берилл домысливал детали, но не возвращался, чтобы их добавить. Иначе это снизит темп.

Даже сейчас сырой проект нравился.

Пусть попробуют эти киборги побегать по кабинетам с различной техникой, покрытием. Без травм они не обойдутся. К сожалению, только виртуальных травм. И хотя тренеры утверждали, что подобные повреждения оставляют след в памяти, физического урона они не наносят. Не каждый человек способен отрешиться от восприятия того, что видит.

Мозг принимает программу за реальность.

Во время тренировки недоспортсменов будет испытывать не только помещение, но и окружение. Берилл смешал все – тут и техника, что будет выполнять различные операции, выплевывать белые листы. Кто сейчас вспомнит о подобных носителях. Хотя местами они остались. В серверных комнатах будет жарко, ощущаться нехватка кислорода. Выстроившиеся в беспорядке столы, что отлично характеризует психологию человека.