— В Тоскане тоска! — выдохнул он и укоризненно покачал головой, глядя на пруд. По центру водоёма с водой цвета выблеванного шпината, на замшелом камне стоял отливающий зеленью медный бородач с трезубцем. Воду просилось отфильтровать — Кайрат искренне беспокоился за плавающих по ней уток, камень почистить, а Нептуна пожалеть — Роберта умудрилась нарисовать ему достоинство, с которым он вряд ли смог бы ходить. Ощущение, что он нечаянно попал по нему своим трезубцем, заставило Кайрата болезненно сморщиться.

— Всё время пасмурно, сыро, промозгло. Сегодня первый погожий денёк, но я, кажется, насквозь пропитался её дождями.

— Зато она настраивает тебя на поэтический лад, — усмехнулась Данка. — Ты рефлексируешь как Байрон. Разочарован, мятежен, одинок. Как твоя девушка?

— Рисует, — ответил он, и этим действительно про неё всё было сказано.

Она брала уроки, она делала бесконечное количество набросков, она искала удачные виды. А он возил её по окрестностям, сопровождал по ресторанам и качественно удовлетворял.

— У вас какие новости?

— Особо никаких. Надеемся, что ты вернёшься.

Он оглянулся на увлечённую своей мазнёй Роберту и пошёл вверх по траве.

— Ангелина справляется?

Ангелина, его бывшая личная помощница, толковая, бойкая и обязательная. Он оставил её исполнительным директором холдинга «Снежная Королева» вместо себя. Удачнее кандидатуру сложно было придумать, она знала его работу лучше него самого.

— Да, Ангелина прирождённый организатор, но всё равно никто не сделает эту работу талантливее тебя. Ты вывел эту компанию на космический уровень. Даже Пашка считает, что занял твоё место.

Из Пашки, сына основателя холдинга Дмитрия Савойского, с его сестрой вышла отличная пара. И хоть все разговоры об их свадьбе пока стихли, они наверняка поженятся. И вообще всё будет так, как скажет Данка. Кайрат никогда не сомневался кто в их семье настоящий лидер. И он бы очень хотел сказать, что она вся в него, но с Данкой они были не родные. Кайрат был сыном первой жены Данкиного отца. И после смерти родителей, их растила тётка, которой тоже уже шесть лет как не в живых.

— Как Оксанка? — спросил Кайрат, когда посчитал, что отошёл достаточно.

— Оксанка? — Данка замялась. — У неё всё хорошо.

Она чересчур радостно это выпалила для того, чтобы он не заметил.

— Как у неё с работой? Когда мы последний раз виделись, ей не особо нравилось место, — он тоже произнёс это фальшиво, и тоже знал, что Данка заметила.

— А, всё хорошо. Да, уже всё хорошо. Нашла новую. Платят неплохо. Вроде нравится.

— Ясно, — ответил он. И от того, что каждый из них очевидно думал о своём, повисла натянутая пауза.

И Кайрат спрашивал себя, почему в последнее время он всё вспоминал о ней. Он ждал Данкиного звонка, чтобы что-то узнать об Оксанке. Просто услышать её имя. И не было ничего удивительного, что он про неё спросил — он знает её с детства, они с Данкой лучшие подруги. Но то, как он задал свой вопрос, удивило его самого.

— А то я пытался позвонить, а она недоступна. Возможно, её оператор не принимает международные звонки, — и опять он сфальшивил как флейта и закашлялся, чтобы скрыть неловкость, как старый фагот.

— Кай, — сказала Данка тоном, каким обычно сообщают печальные новости. — Не в операторе дело. Она сменила номер и просила новый тебе не давать.

— Ясно, — как бы беззаботно ответил он.

— Я думаю, ты понимаешь, что… — начала она пояснять.

— Дан, — перебил он грубо. — Я всё понимаю. Не надо. Нет, значит, нет. Не будем об этом.

— Хорошо, — вынуждено согласилась она.

Разговор не клеился. Опять повисла пауза. И опять он хотел спросить всё ли у неё в порядке, хоть и прекрасно помнил, что уже спрашивал об этом.