С минуту никто из женщин ничего не говорил.

Убедившись, что леди Рашель вполне прониклась духом мирной игры, царившим внизу, в десятке ярдов, королева отошла от окна, и проследовала к трону. На который, осторожно взойдя по трём ступенькам, и очередным явно отработанным изящным жестом чуть придержав подол платья. Уселась. Нарочито медленно и спокойно. Леди Рашель не осталось ничего другого, как снова встать перед этим троном в положенных пяти шагах, и снова склониться в реверансе. Молча.

Королева, долго и – странное дело! – с явным одобрением рассматривавшая стройный стан, красивое лицо и пышные волосы соперницы, тоже не спешила начать диалог. Затем соизволила чуть улыбнуться:

– Вам нравятся дети?

– Да, миледи. У вас очень милые дочери. И смышлёные и крепкие сыновья.

– Да, смею надеяться. Правда, я считаю, что его Величество напрасно взял в сегодняшний поход нашего старшего – Дэниэля. Впрочем, он – король, ему и решать. А младший сейчас на занятиях. Кажется, сегодня он изучает бой на рапирах. – и, внезапно, без всякого перехода, – Так вот, миледи. Я позвала вас именно сейчас потому, что наш король, да хранит его Господь, уехал. Следовательно, нам никто не помешает.

Мне хотелось показать вам это. – чуть заметный кивок и глаза, обращённые в сторону окна. – Чтоб вы прониклись. Пониманием того, что я очень люблю своих девочек. А тем более – сыновей.

Поскольку возникла пауза, Маргарет, которая отлично видела, что всех обычно снующих вокруг королевы фрейлин и приживалок нет, и даже слышала, как дверь после её прихода в комнату закрыли и заперли снаружи, вполне оценила опасность. Сказала:

– Ваше Величество. Я как никто другой понимаю, что любовь к детям – самое святое и светлое чувство. И оно, несомненно, именно тот стимул, тот двигатель, который направляет все помыслы родителей. И обуславливает все их поступки.

– Вот-вот, именно – все. Как добрые, разумные, так и… Не будем поминать никаким словом мать нашего повелителя – да пребудет с её душой милость Господня.

И я очень рада, что вы, миледи, поняли меня. И прошу и в дальнейшем воздержаться от того, чтоб… – королева не докончила и эту фразу, недвусмысленно глянув на свой живот, из которого уже вышло шесть носителей королевской крови, но Маргарет и без этого всё отлично поняла. И отреагировала на недвусмысленную угрозу:

– Разумеется, ваше Величество! Впрочем, вы ведь наверняка отлично знаете, что в данном вопросе никаких проблем для династии Рюген нет и быть не может. Господь лишил меня возможности создавать жизнь, и таким образом дарить мне и кому бы то ни было, кто мог бы претендовать на почётное звание отца, как радость…

Так и хлопоты.

– Превосходно. – по тону королевы невозможно было догадаться, говорит ли она серьёзно, или иронизирует, но смысл сказанного она наверняка поняла, потому что после паузы, нарушить которую Маргарет даже не помышляла, её Величество продолжила, – А ещё на втором месте по значимости для меня благополучие его Величества. И Страны.

Маргарет позволила кончикам губ чуть приподняться: в этом вопросе их интересы полностью совпадали:

– Ваше Величество! Поверьте: интересы и благополучие его Величества… И страны… В моём списке приоритетов – на первом месте. И все мои помыслы и стремления направлены именно к достижению этой цели. Я не настолько глупа или наивна, чтоб не понимать этого. Впрочем, об этом вы, несомненно, догадались и сами.

– Я рада, что мы столь быстро пришли к взаимопониманию. Что ж. Хочется верить, что в таком виде ситуация сохранится и в будущем. Благословить в том деле, что сейчас занимает всё ваше время и силы, разумеется, не могу. Но и препятствовать не вижу смысла. Пока его Величество счастлив и удовлетворён, я… Тоже удовлетворена.