Он сказал всё это с таким ледяным блеском в глазах, что девушку передёрнуло. Хотя, другого ответа от этого мужчины ждать и не стоило. Владелец одного из лучших клубов города Владислав Калугин каждый раз проводил время с самыми разными женщинами, с которыми в своём клубе и знакомился. Исключение составляли лишь те женщины, которые работали на него. Он придерживался строгого правила, не вступать в интимные отношения с теми, кто на него работает. Поэтому даже не замечал танцовщиц, официанток и прочих девушек, которых нанимал на работу лично, либо его заместитель Степан Лодин, которым Влад был очень доволен. И не жалел, что забрал Степана у своего друга Ярослава Соколовского. Яр только рад был быть полезным Калугину, которому слишком многим был обязан. А сам Степан больше хотел заниматься делами клуба, чем ходить по пятам Соколовского. Всех всё устраивало.

– Я не стану делать аборт, Калугин, – её голубые глаза вспыхнули гневом, – это твой ребёнок и ты будешь о нём заботиться.

– Прекрасно, – он пожал плечами, – дело твоё. Хочешь – рожай. После того, как я проверю, что ребёнок от меня, я буду воспитывать его, но сам, Лика… без тебя.

– Что? – она ушам не поверила, – ты отберёшь у меня ребёнка?

– Наши с тобой пути рано или поздно разойдутся. Поверь, если ребёнок на самом деле мой, я щедро возмещу тебе твою подпись на документе об отказе от малыша.

– Ты мерзавец, Калугин, как ты можешь так спокойно говорить об этом?

– Потому что я слишком хорошо знаю породу женщин, к которым ты относишь, моя дорогая Лика. Какая из тебя мать? Многие женщины почему-то полагают, что родить ребенка и стать матерью это одно и то же, с тем же успехом можно было бы сказать, что одно и то же – иметь рояль и быть пианистом. Быть матерью – это не только выносить плод, это ещё и вынести жизнь родившегося человека. Ты на это не способна.

– Калугин, ты подлец, знаешь об этом?

– Потому что говорю тебе в глаза правду? Тогда, наверное, да, я подлец, но, если ребёнок мой, такой матери, как ты у него не будет.

– И не надейся отобрать у меня ребёнка. Я мать и инстинктивно знаю, что для моего малыша будет лучше.

Владислав бросил на неё пренебрежительный взгляд.

– Знаешь Лика, волнующее проявление материнского инстинкта можно наблюдать у курицы, которая трепетно высиживает подсунутые ей яйца из пластика, – инстинкта, но не ума, Л-и-и-к-а. Так как, шестизначная сумма тебя устроит, М?

– Если ты так настаиваешь…, – она равнодушно пожала плечами, зная, что спорить с ним бесполезно, да и связывать себя ребёнком в столь юном возрасте девушка не хотела. Если он ей заплатит, то она примет эти условия.

– Настаиваю, – процедил он, отвернувшись. Владиславу были противны все эти разговоры. Он всегда был щедр со своими женщинами.  Не был с ними деликатен, приводил в свою постель, брал их так, как хотел, иногда уподобляясь хищному животному, не заботясь о чувствах одноразовых потаскух, имён которых и не помнил. Знал, что они пойдут на всё, увидев толстый кошелёк, как по команде готовы залезть на него. И иметь детей от подобных женщин он не планировал, хотя те с завидным упорством пытались залететь от него. Были у него такие две женщины, которым это удавалось, с их слов, конечно, но Влад не верил, что именно он был отцом их детей, которыми те пытались шантажировать его. Но Калугин быстро пресекал все эти попытки, давая понять, что с ним такие номера не проходят. Одна из женщин сделала аборт, а другая родила. Но генетическая экспертиза не подтвердила отцовства Калугина, а только ещё больше ожесточила против женского пола. Сейчас он не сомневался в том, что если Лика и не лжёт о своей беременности, то уж точно не он является отцом её ребёнка.