– Пожалуйста, не слушай его! Не убивай меня! Я никому ничего не расскажу.

– Ты с ума сошёл? – воскликнул я и осёкся. Вряд ли в этом заведении подобные выражения уместны.

– Я не собираюсь никого убивать. Просто брежу немного от лекарства. Успокойся! – попросил я. – Нужно поспать, наверное, чтобы отпустило.

Я лёг на кровать и отвернулся лицом к стене, а Антошка, с опаской поглядывая на меня, снова сел на стул напротив.

– Итак, Иван Андреевич, меня зовут Скворцова Светлана Борисовна. Я буду Вашим лечащим врачом. Давайте знакомиться.

– Сколько Вам лет? – беспардонно спросил я.

– Мне 39, – спокойно ответила женщина в белом халате. – И у меня уже большой опыт работы в этом учреждении.

– Выглядите значительно моложе, – честно признался я. – Что Вас сюда привело? Красивой женщине не место среди психов и маньяков.

Светлана Борисовна улыбнулась:

– Писателям тоже. Но в отличие от Вас я не «среди», а по другую сторону. И моя задача сделать так, чтобы и Вы оказались с другой стороны.

– Я же уже объяснял, что никого не убивал. Почему я здесь?

– Вы попали сюда по направлению на экспертизу. По её результатам у Вас диагностирована шизофрения.

– Что??? – воскликнул я.

– Вы можете потребовать независимой экспертизы в другом стационаре, если Вы нам не доверяете. Мы отправим все материалы туда.

– Конечно, не доверяю! Какая ещё шизофрения?

– Вы не переживайте, Иван Андреевич, шизофрения легко купируется, и Вы сможете нормально жить дальше, не представляя опасности для себя и окружающих.

– Послушайте, Светлана (как Вас там)!

– Светлана Борисовна.

– Да. Борисовна! Я нормальный человек. Я никого не убивал, и никакой шизофрении у меня нет, – грубо произнёс я, но Светлана Борисовна никак не отреагировала на мою резкость.

– Вы только успокойтесь, пожалуйста! Нервный срыв нам не нужен. Вы со мной согласны?

Я кивнул головой, вспомнив, чем мой нервный срыв закончился вчера.

– Я врач, а не суд, уважаемый Иван Андреевич! Моя задача, не выносить приговор, а диагностировать заболевание и вылечить его. К моему сожалению, у Вас явные признаки психического расстройства.

– Какие? – удивился я.

– Во-первых, ваше общение с воображаемым собеседником.

Я с удивлением посмотрел на докторшу.

– В изоляторах у нас ведётся запись наблюдения за пациентами, чтобы они ничего с собой не сделали. И эта запись однозначно указывает на то, что Вы обсуждали с кем-то вопрос об убийстве пациента, находящегося рядом с Вами, что лишний раз подтверждает Вашу социальную опасность.

– Я просто бредил от аминазина.

– Аминазин предназначен для купирования бредовых проявлений. И поэтому Ваши оправдания для меня, как врача, нелепы.

– А во-вторых? – тихо спросил я.

– А во вторых, Вы дважды запороли тест с маской.

– С какой маской?

– Здоровый человек не способен увидеть тыльную сторону «маски клоуна». Он всегда видит только его лицо. А Вы дважды подтвердили, что видите тыльную сторону вращающейся маски.

– Но ведь это бред! Считать человека ненормальным за то, что он правильно видит реальность!!!

– Увы, Иван Андреевич, такова природа человеческого мозга. Психически здоровый человек не может видеть тыльную сторону маски, он видит только её лицо.

У меня перехватило дыхание, и сильно закружилась голова. Мне казалось, что я, как Алиса из Зазеркалья, падаю в какую-то бездонную кроличью нору, откуда выбраться мне уже не удастся.

– Как Вы себя чувствуете? Вы бледный. Лягте на кровать! – скомандовала Светлана Борисовна.

Я лёг. Комната ходила передо мной ходуном.

– Вы ели на завтрак?

От воспоминаний того, что докторша назвала завтраком, меня вывернуло наизнанку. Она еле успела отскочить в сторону.