Всё самое гениальное и эффективное всегда просто: я поворачиваюсь к нему спиной и в танцевальном движении соблазнительно задом трусь об его бёдра. Затылок начинает гореть в адском пламени, впрочем, так же как и ягодицы, потому что в них упирается раскалённая кочерга. Я сглатываю. Ох ты ж чёрт. А Сатана знает толк в изощрённых пытках.

Пока я пытаюсь заново собраться с мыслями и выяснить, откуда взялось это непрофессиональное смущение, мне на талию ложится ладонь Серова и бесцеремонно толкает к себе, так что его генеральный стояк грозится разодрать подол моего платья.

– Какого хрена тебе нужно в моём офисе? – раздаётся грозное шипение мне в ухо. А это, между прочим, моя вторая чувствительная зона.

Очень сложно отвечать, находясь в таком положении. Пытаюсь отстраниться, но говнюк держит крепко.

– Мне нужна эта работа. У меня нет выхода… Э-э-э… ипотека, завод, – лепечу я первое, что приходит в голову. Со мной такое редко бывает, но сейчас я и впрямь растерялась.

– Лгунья.

Моё дыхание сбивается, да и Серов сзади дышит так, словно косплеит Дарта Вейдера.

Так мы стоим ещё идиотских секунд десять, после чего он меня от себя отпихивает и, развернувшись, уходит с танцпола.

– Ты где её взял, а? – Иван наклоняется ко мне, пока его глаза, как приклеенные, следят за задницей Александры, бесперебойно раскачивающейся в такт музыке словно маятник.

– На собеседовании, – при воспоминании о бездарном спектакле в исполнении наследницы титула «Генеральный директор» я не удерживаюсь от усмешки: – Ей была очень нужна эта работа.

– Непросто с такой, да? Я имею в виду, испытывать постоянное желание её трахнуть.

Раздражение – мой верный спутник на протяжении всего этого вечера. Мне не нравится, что моя лже-ассистентка мнит себя заклинательницей одноглазых змей, а все окружающие, включая деловых партнёров и меня самого, укрепляют в ней эту уверенность. За случай на танцполе я готов её высечь, хотя на свой счёт мой стояк она не должна принимать: любой член старше двенадцати лет встанет, если об него начнут тереться задницей моложе тридцати.

– Нормально. С сексом у меня проблем нет, а Александра не единственный выдающийся экземпляр в столице.

В этот момент Александра, словно почувствовав, что о ней говорят, поворачивается и смотрит на меня, и я вспоминаю о своём плане развязать ей язык, временно вытесненном инцидентом на танцполе. Разливаю виски и жестом подзываю её к столу.

– Пей, – впихиваю рюмку ей в ладонь.

– Спасибо, Кирилл Алексеевич, но мне хватит.

Она снова включает свой АСМР-голос – верный признак того, что опять пытается обернуть ситуацию на свою пользу. Вот хер ей.

– Считай, что это приказ.

От гневных проблесков в её взгляде я получаю садистское наслаждение. Такая реакция куда приятнее, чем её лживые улыбки и весёлое щебетание. Сейчас лже-ассистентка готова выклевать мне глаза, но сдерживает себя, потому что не хочет потерять работу. В мире вновь воцарилось равновесие – стерва подо мной. Рычит, царапается, но выбраться пока не может. Осталось выяснить причины.

Александра берёт рюмку, крутит её в руках, нервно жуёт губу. К её несчастью, никакой пальмы-алкоголички поблизости нет, а я за ней пристально слежу. Придётся выпить.

– За вас, Кирилл Алексеевич, – недобро скалится она и залпом осушает содержимое.

Я выпиваю за ней следом и кивком головы показываю сесть рядом. Отчётливо вижу, что первая её реакция сказать «Нет», потому что эта строптивая коза уж слишком привыкла крутить окружающими. Она вовремя одёргивает себя, раздвигает губы в улыбке и, взмахнув волосами, приземляется рядом. Такой выверенной посадке после пятидесятиградусного напитка можно только поаплодировать – возьми она чуть правее, сидела бы у меня на коленях.