— Действительно повезло.

От того, как пристально он меня разглядывает, к щекам снова подкатывает странный жар.

— Кажется, мы впервые пришли к согласию. Пойду, — бормочу я и, развернувшись, быстро иду к выходу. Для климакса рановато, откуда взялись эти приливы?

— Когда закончишь с расписанием, зайди ко мне, — догоняет меня в дверях. — Кофе вкусный.

Я систематизирую звонки и встречи вплоть до обеда, с удовлетворением отмечая, что вылазок в «Бристоль» на этой неделе запланировано целых три. Пока Кирилл общается с клиентами, я ем, а работу делает диктофон. Лайфхак от выпускницы Нью-Йоркского университета. 

Закончив с расписанием, я пересылаю его Серову на электронную почту, после чего стучусь к нему в кабинет: обычно он просматривает его и вносит правки. В ответ не раздаётся ни звука, поэтому я стучусь снова и едва успеваю увернуться, прежде чем открывшаяся дверь ударит меня по носу. Из неё выходит тощий круглолицый парень с потёртым портфелем на плече. На меня он не смотрит и с грацией штангенциркуля идёт к лифту.

— Кирилл Алексеевич, можно…

— Нельзя, — холодно летит из-за стола. — Вернись к себе в кабинет. 

От растерянности я застываю на пороге, но быстро беру себя в руки. То ли сатанинские каникулы кончились, то ли «Старбакс» накосячил.

Утвердить расписание мне не удаётся, потому что через час Серов уезжает из офиса и больше не появляется. И на следующее утро тоже. Только в обед я слышу, как хлопает дверь по соседству и больше не открывается. 

А через час на мою почту начинают поступать поручения. Много поручений. Очень-очень много поручений с пометкой «Сделать к завтрашнему утру», что означает затянувшийся тет-а-тет с рабочим ноутбуком, натёртый копчик, пустыню в глазных яблоках и частое мочеиспускание, благодаря литрам выпитого кофеина.

Я с тоской слушаю, как съезжаются и разъезжаются двери лифта, вывозя других, более удачливых сотрудников, из здания и вновь фокусируюсь на раскрытой таблице Эксель. Надеюсь, Любины пионы не подохнут без воды до завтрашнего дня, а то не видать мне больше «Гелендвагена».

Время на часах показывает начало девятого, а я ещё и половины из серовских поручений не сделала. Ну чего началось-то у него опять? Нормально же общались.

Трель селектора заставляет меня подпрыгнуть и едва не расплескать на себя кофе. Я вообще-то в полной уверенности нахожусь, что торчу тут одна. 

Я убираю трубку подальше от уха на случай, чтобы она к нему не примёрзла, когда снова слышу этот ледяной презрительный тон.

— Зайди с отчётами и расписанием. Сейчас же.

Вот тут уже я начинаю закипать. Какого чёрта он так себя ведёт? Что я сделала не так? 

Я подхожу к кабинету Серова, зажав под мышкой распечатанные листы, и дважды постучавшись, по привычке толкаю дверь.

— Я не разрешал входить. Выйди и постучись заново.

Fucking asshole. Как можно в одночасье снова стать таким мудилой?

У меня уходит несколько секунд на то, чтобы унять поднявшийся гнев и привести цвет лица в порядок, после чего я снова стучусь.

— Входи.

Люцифер сидит, откинувшись в кресле, через спинку которого перекинут его пиджак, и сверлит меня глазами. И да, рождественские каникулы для него точно окончены: опять этот высокомерный взгляд и вздёрнутая бровь. 

— Отчёт номер один, — цежу я, опуская перед ним первый лист бумаги. — Отчёт номер два, — опускаю второй. — Расписание, — плюхаю сверху оставшиеся. 

Не один он здесь может разговаривать тоном «Ты говно».

— А где отчёт по статистам?

Он издевается? Я же не четырёхрукая Шива.

— Ещё не готов, — я смотрю ему в глаза и говорю предельно твёрдо: — И раньше завтрашнего обеда готов не будет, потому что мы с вами не в Хогвартсе, а у меня, как вы, наверное, заметили, нет волшебной палочки.