Однако же, модернизируя управление, образование, здравоохранение и маленькую эфиопскую индустрию, император совершенно не обращает внимания на сельское хозяйство, оставшееся довольно отсталым. Положение крестьян в Эфиопии и сейчас довольно тяжелое, а каждый крупный неурожай грозит голодом, как в Российской империи до революции. По данным из будущего, такая вспышка голода должна начаться в одной из эфиопских провинций как раз в этом году и продолжаться пять лет, убив до ста тысяч человек, причем до столицы весть об этом дойдет только через два года! Что ж, мы, конечно, сможем организовать все так, чтобы негус узнал об этом вовремя, и оказать помощь союзнику, а заодно и намекнуть императору, что с проблемой сельского хозяйства надо что-то делать. Иначе все в итоге закончится для него так же, как в мире Рассвета в 70-х – революцией, свержением и удушением мокрой подушкой. Сейчас о коммунистической революции в Эфиопии думать бессмысленно, революционная ситуация еще совершенно не созрела, а авторитет монарха в народе очень высок, поэтому подумаем об интересах СССР – выгодное стратегическое расположение, хороший климат, идеальный полигон для наших «сил специальных операций». И торговый интерес – сорт хлопка, что растет в Эфиопии, лучше подходит для производства пороха, чем среднеазиатский или китайский.

Еще проблема – что у Эфиопии не самые лучшие отношения с Италией (помнят вторжение и оккупацию), а также есть претензии на земли Сомали и Эритреи, а у сомалийцев, в свою очередь – на восточные земли Эфиопии. Эти земли, ранее бывшие южной частью Британского Сомали, британцы вскоре после войны передали Эфиопии во исполнение старого договора еще девятнадцатого века, хотя населены они в основном сомалийцами. А что касается Эритреи, то США и Британия после войны планировали передать ее Эфиопии в награду за помощь в войне – но тут воспротивились мы. Негус остался не очень доволен таким положением, но он не знает, что на деле мы спасли и эфиопов, и эритрейцев от длившейся тридцать лет войны, которая иначе произошла бы между ними в будущем.

В Египте, после войны прошлого года и бегства короля Фарука во Францию, республика на позиции нейтралитета – все партии, включая коммунистов, легальны, иностранных войск и баз у себя обязуется не иметь, зона Суэцкого канала демилитаризована и с востока прилегает к территории Советского Израиля (Синайский полуостров по итогам войны Египту так и не вернули). Сразу после создания Египетской Республики ее правительство признало право Судана на самоопределение, что поддержали и британцы – так что сейчас в Судане переходный период перед плебисцитом, и Англия начала вывод оттуда своих войск. Так как большая часть британской зоны Африки ныне похожа на пепелище, после вторжения войск Еврорейха, а затем авеколистского восстания – мятеж подавили (хотя тлеют еще последние угли, не все еще мелкие банды уничтожили), но урон экономике огромный. Доход в британскую казну сильно сократился, а расходы выросли – так что в Лондоне настроены дать независимость Гане (Золотому Берегу), Уганде, Кении, Танганьике и обеим Родезиям уже в самое ближайшее время.

До португальских Анголы с Мозамбиком, как и до бельгийского Конго, авеколистский пожар не докатился (или самым краем задел), но в целом у них положение схожее: доходов мало, затрат много. Да тут еще и «лучшие друзья» из США советуют – уйти, чтобы остаться. Как они сами сделали со своим «задним двором» к югу от Рио-Гранде. Вот только вопрос – кто на африканском дворе тогда будет подлинным хозяином? Бельгийцы вроде бы не против, а вот Антониу де Оливейра Салазар, который все еще правит в Португалии (и будет править до 1974 года, если там все пойдет, как в мире Рассвета), явно намерен держаться за колонии зубами и когтями. В Конституцию Португалии недавно даже были внесены поправки, изменившие статус всех ее колоний на заморские провинции. Что ж, мы знаем, что ничем хорошим это для него в итоге не кончится. Однако есть и такая версия, что португальская элита просто понимает, что не сможет удачно осуществить «стратегию выхода» и организовать неоколониальный подход к отношениям со своими бывшими колониями. Чему наглядный пример – то, что происходит во французской зоне.