Границу они проехали как-то быстро. Вначале Иван немного растерялся. Все было новым. Украинские пограничники, польские, таможенники. Долгое ожидание паспортов, кого то заставили вынуть на стол всё содержимое чемодана, это пожалуй больше всего что ему запомнилось. Автобус быстро набирая ход после польской границы понесся по дороге. Польша… Если Иван и рассчитывал когда ни будь увидеть рай, то кажется сейчас он предстал перед его глазами. Великолепная дорога, хоть немного и узковата, пестрела контрастными знаками. Сочная яркая зелень травы, ухоженные газончики, аккуратные, как на картинке домики с подстриженными кустиками и низкими заборчиками, совсем не похожими на наши. Отечественные глухие заборы слегка покосившиеся и давно не крашенные, пытались отгородить жильцов от соседей. Здесь же польские шляхтичи казалось нарочно старались показать соседям красоту своих дворов.

Автобус немного проехал по дороге и остановился около харчевни. Да-да, именно харчевни, другого названия Ваня не дал бы этому не крупному, аккуратно отделанному современным сайдингом домику, как в русской сказке.

– Остановка. – немного повысив голос объявила женщина. Она поправила руками причёску и степенно вышла. Иван смотрел ей вслед. Это чудо, степенно вышагивающее к домику слегка покачивая бёдрами, не шло, а буквально парило над землёй. Он решил выйти посмотреть, что это за домик. Живёт ли кто в нём. А может это музей? Немного поколебавшись он перелез через Николая, так и не желавшего разговаривать, к выходу.

Харчевня внутри оказалась просторной. Отделанной деревом под старину. И кажется, это было не простая ель или сосна, а дорогая порода. Дуб или ясень, или даже кедр. И обработка не грубая, лишь бы сделать дорогой вид, а настоящая, качественная, без изъянов. Доски плотно подогнаны, крепко сшиты между собой, сразу даже не поймёшь как, гвоздей не видно. Широкие роскошные столы, аккуратные скамеечки со спинками, стены, словно сложены из брёвен, украшены крестьянской утварью. Лишь прилавок выделялся ярким светом и современным видом. Возле него столпились проезжающие. Там же стояла хозяйка автобуса, кокетливо улыбаясь разговаривала с пригожим поляком за стойкой. На Ивана никто внимания не обращал и он успокоившись и немного оглядевшись подошёл к прилавку. Возможно для Киева ассортимент был нормальный, но в Макеевке, да даже в Донецке, таких блюд, как здесь он не видел. Не то, чтобы он никогда не видел блинчиков или маринованных грибов, но он никогда не встречал блюда так разукрашенные зеленью, аккуратно и заботливо разложенными на очаровательных тарелочках, ярко освещённых и манящих к себе посетителей. Покупатели толпившиеся возле кассы кажется совсем не обращали внимания на красоту. Для них это всё было привычно. Они толкались пытались побыстрей забрать свой заказ. Напротив прилавка на подставке на стене стоял здоровенный телевизор. Иван впервые услышал польскую речь. Смешная смесь украинских и непонятных наполовину "запшиканных" слов. Отдельные слова было трудно разобрать, но общий смысл угадывался. Иван постоял ещё немного, поглазел на эту западную роскошь и вышел на улицу. Рядом с домиком небольшая тоже картинно отделанная стояночка, немного дальше по дороге, за поворотом выглядывала бензозаправка. "Очень удобно" – подумал Иван. – "Тут перекусил, там заправился и поехал дальше. Умеют же жить капиталисты!"

Стоянка закончилась примерно через пол часа. Пассажиры, едва водители вышли из кафе, снова по вскакивали в автобус, старшая опять обвела всех взглядом, пересчитала головы, торчащие над подголовниками, удовлетворённо кивнула и автобус понёсся дальше. Снова замелькали сказочные домики из сказочных деревень. По узкой, но очень хорошей дороге замелькали встречные машины. Иван искал наши отечественные жигули или хотя бы нивы. Так ни одной и не заметил. Яркая зелень сменилась полями с едва прорастающими ростками. Аккуратно обработанные, с ровными рядами они тоже выглядели как на картинке. Привычных нашему взгляду рядов тополей вдоль дорог, бесконечно тянущихся необработанных земель в Польше кажется не было вообще. Под конец однообразный шум мотора совсем убаюкал Ивана. Он блаженно растянувшись в кресле уснул.