Стараясь произвести хорошее впечатление, Кэсси откашлялась и попыталась дружелюбно представиться.

– Здравствуйте, дети! Меня зовут Кэсси. Я так рада быть здесь и присматривать за вами.

Элла застенчиво улыбнулась в ответ. Марк неотрывно смотрел в пол. Антуанетта встретилась с ней взглядом, и в её глазах был некий вызов. Затем, не сказав ни слова, она повернулась к Кэсси спиной.

– Прошу меня извинить, папа, – обратилась она к Пьеру, – мне ещё нужно закончить своё домашнее задание перед сном.

– Конечно, – ответил Пьер и Антуанетта взбежала наверх.

Кэсси почувствовала, как её лицо пылает от смущения, вызванного умышленным оскорблением, только что нанесённым ей. Она задавалась вопросом, стоит ли ей как-то прокомментировать этот инцидент, прояснить ситуацию или попытаться найти оправдание грубому поведению Антуанетты, но она была не в состоянии подобрать подходящие слова.

Марго пробормотала с негодованием.

– Я же говорила тебе, Пьер. У неё уже начинаются подростковые капризы, – и после этого Кэсси осознала, что она была не единственной, кого проигнорировала девочка.

– По крайней мере, она делала своё домашнее задание, несмотря на то, что никто ей в этом не помогал, – возразил Пьер. – Элла, Марк, почему бы вам обоим не представиться Кэсси должным образом?

Ненадолго наступила тишина. Было очевидно, что процесс не начнётся без криков. Но, возможно, она могла бы ослабить напряжение с помощью нескольких наводящих вопросов.

– Что ж, Марк, я знаю, как тебя зовут, и теперь я хотела бы выяснить, сколько тебе лет, – сказала она.

– Мне восемь, – пробормотал мальчик.

Посмотрев на него и Пьера, она заметила несомненное семейное сходство. Непослушные волосы, волевой подбородок, яркие голубые глаза. Они даже хмурились одинаково. Остальные дети также были тёмненькими, но у Эллы и Антуанетты были более утончённые черты.

– А сколько тебе лет, Элла?

– Мне почти шесть, – гордо произнесла девочка. – Я родилась на следующий день после Рождества.

– Какой хороший день для дня рождения. Я имею в виду, что тебе, наверное, дарят много дополнительных подарков.

Элла удивлённо улыбнулась, как будто это было преимуществом, которое она до этого не осознавала.

– Антуанетта самая старшая из нас всех. Ей двенадцать, – сказала она.

Пьер хлопнул в ладоши.

– Хорошо, а сейчас время ложиться спать. Марго, покажешь всё тут Кэсси после того, как уложишь детей. Ей нужно будет ориентироваться в доме. Сделай это быстро. Мы должны выехать к семи.

– Я ещё не закончила собираться, – ответила Марго язвительным тоном. – Ты можешь сам уложить детей спать и вызвать дворецкого, чтобы навести здесь порядок. А я покажу Кэсси дом.

Пьер злобно вздохнул, прежде чем сжать губы и устремить свой взгляд на Кэсси. Она догадалась, что её присутствие заставило мужчину проглотить свои слова.

– Наверх и в кровать, – сказал он и двое детей неохотно последовали за ним по лестнице. Кэсси воодушевилась, увидев, что Элла обернулась и слегка ей помахала.

– Пошли со мной, Кэсси, – распорядилась Марго.

Девушка последовала за Марго через дверной проём, располагавшийся слева и оказалась в гостиной, обставленной изысканной роскошной мебелью, и с гобеленами на стенах. Комната была огромной и холодной, поскольку в массивном камине не горел огонь.

– Мы редко пользуемся гостиной и не пускаем сюда детей. Главная столовая находится позади – к ней применяются те же правила.

Кэсси задалась вопросом, насколько часто использовался массивный обеденный стол из красного дерева, так как он выглядел практически нетронутым, вокруг него Кэсси насчитала шестнадцать стульев с высокими спинками. На тёмном полированном буфете стояло ещё три вазы, подобных той, которую до этого разбил Марк. Она не могла представить себе, как в этом строгом и безмолвном пространстве могла бы состояться счастливая семейная беседа за обеденным столом.