– Привет, солнышко!
Чудесно. Ну что ему стоило оставить свой сарказм на пляже?
Глава шестая
Как я понимаю, у меня было сразу несколько вариантов действий.
1. Я могла дождаться, пока включатся мои сверхспособности, и раствориться в воздухе.
2. Я могла притвориться дохлым опоссумом, чтобы этот тип оставил меня в покое.
3. Я могла сделать вид, что не слышу его, и зашагать прочь в надежде, что он не окликнет меня по новой.
4. Я могла броситься в бассейн и поплыть к берегу, хотя это могло показаться несколько подозрительным.
5. Наконец, я могла обернуться и сделать вид, что безумно рада нашей встрече (что было чистой воды притворством).
– Привет и тебе, незнакомец! – пропела я и немедленно дала себе мысленный подзатыльник. Очень уж наигранно получилось!
– Привет, – повторил он. Прозвучало это просто и незатейливо, не то что у меня.
– Приве-е-е-т. – Я попыталась вложить в это слово максимум спокойствия и безразличия, чтобы сгладить свое неудачное вступление. – Приятный вечерок… по-любому.
Я небрежно пожала плечами и поморщилась от боли. Господи, куда подевалась та самоуверенная, хладнокровная девица, какой я когда-то была?
Парень улыбнулся.
– Да, вечерок действительно приятный… по-любому. Могу я угостить тебя напитком? Или нет… по-любому.
Конечно, нет, язвительная ты скотина!
– Само собой. Это будет очень кстати.
– Без рома, как я понимаю?
– Да! Что-нибудь безалкогольное.
Он захлопнул свой ноутбук и заказал две колы.
– Меня зовут Крис, – протянул он руку.
Что ж, без рукопожатия не обойтись.
– А я Энн. Или Энни. Иногда меня зовут Энни.
Вообще-то только Тревв называл меня Энн. Тучка считала, что это очень плохой признак. Сама она верила в силу уменьшительных имен. Ей ничего не стоило придумать какое-нибудь имечко животному и даже неодушевленному предмету.
– Будем знакомы, Энни Энн.
Бармен поставил на стойку стаканы. Закликали кубики льда, зашипели пузырьки, и я подошла к стулу. Но стоило мне опуститься на него, как дневной ожог дал о себе знать.
– Похоже, ты и правда перележала на солнце, – заметил Крис, оглядывая меня с ног до головы.
– Не то слово.
– Я подумывал о том, чтобы разбудить тебя раньше, но не рискнул. Побоялся, что сочтешь меня извращенцем или кем-то в этом роде.
– Почему извращенцем?
– Мне не хотелось, чтобы ты решила, будто я подглядываю за тобой… точнее, тоже посматриваю на тебя, – подмигнул Крис.
Кровь так и прилила к моим щекам. Хорошо, что я и так покраснела от ожога, а то бы точно заалела. Привычка смущаться – мой давний бич.
– Прости. Я всего лишь пыталась понять, чем ты занимаешься. Мне показалось, что ты разговариваешь сам с собой.
Крис улыбнулся, да так заразительно, что и я невольно заулыбалась в ответ.
– Издержки работы, – пояснил он будничным тоном.
– Что же это за работа, которая заставляет болтать с самим собой прямо на людях?
– Я сценарист, привык проговаривать диалоги вслух – так они получаются более живыми.
Ну конечно! И как я сразу не догадалась! Разумеется, он писатель. Этим объясняется и внешняя неухоженность, и беспечная манера держаться. Не удивлюсь, если окажется, что он много курит и литрами поглощает кофе.
– Над чем же ты сейчас работаешь?
Признаться, я была заинтригована. Не каждый день встретишь настоящего сценариста.
– Хороший вопрос, – заметил он совсем другим тоном. – Скажем так, у меня своего рода писательский ступор. И это настоящая беда, поскольку сценарий мне сдавать уже через две недели.
– А много ты написал?
– Ровно два слова. «Сцена первая». – Крис проглотил остатки колы, как глотают обычно что-нибудь покрепче в надежде унять расходившиеся нервы.