Но тут иная реальность.

Больше в выбор Хэйла Рэйвен не вмешивалась.

– Чего сникла? – улыбнулся он. – Если был слишком груб, извини.

– Это ты меня извини. Я не привыкла думать о финансах.

– Привыкнешь, – помрачнел Хэйл. – Этот воистину бесценный опыт в наших краях легко приобретается.

Подхватив пакеты с покупками, он направился к потрепанной, по сравнению с другими, новенькими и блестящими, повозке.

«То есть, машине», – поправила сама себя Рэйвен.

Она с любопытством смотрела на то, как Колд, откинув крышку позади повозки-машины, ловко забросил туда пакеты.

– Багажник, – пояснил он. – А ты – добро пожаловать в салон.

Из машины потянуло запахом застарелой плесени.

– Это твоё? – с опаской покосилась Рэйвен на раздолбанное сиденье.

– Нет. Взята на прокат.

Натолкнувшись на очередное непонимание во взгляде блондинки, Хэйл пояснил.

– На время.

Новый город разительно отличался первого, но он понравился Рэйвен больше. Маленькие домики, много зелени, кованные ограды и фонари на резных ножках показались очень даже симпатичными.

Рэйвен всё пыталась угадать, какой из симпатичных домиков принадлежит её мужу, но поворот за поворотом, улица за улицей оставались позади, а Хэйл и не думал тормозить.

Вечерний сумрак выползал из-под земли и из-под щелей между домами, густея на глазах, а они всё ехали и ехали.

Вместо домов мимо окон замелькали деревья. Было ощущение, что въехали в лес.

Цивилизованный, приручённый, но всё же – лес.

– Твой дом стоит в лесу? – не удержавшись, спросила Рэйвен.

– Это не дом. Я же говорил тебе – трейлер, – сквозь зубы ответил Хэйл.

Ей уже было уже всё равно, как и что там называется, лишь бы бесконечное путешествие подошло уже к концу.

Наконец Хэйл затормозил у ограды из натянутой на металлические жерди железной проволоки.

– Вот мы и на месте, – сказал он, глуша мотор.

Рэйвен недоверчиво посмотрела вниз, где на дне оврага, куда спускались шаткие деревянные ступеньки, стоял длинный металлический вагончик. При желании в нём можно было насчитать шесть окон.

– Это – твой дом? – изумлённо приподняла она брови.

Не отвечая, Хэйл открыл багажник и, подхватив бумажные пакеты с одеждой Рэйвен, стал спускаться. Что оставалось, как не последовать за ним?

Обстановка вокруг дома была откровенно убогой. Повсюду разломанная мебель – кресла с просевшими пружинами, столики с отломленными ножками. Разбросанная утварь – молотки, лопаты без ручки, мотки проволоки.

Выкинуть бы всё разом, но почему-то – нет.

Деловито перешагнув через все препятствия, Хэйл постучал в стеклянную хлипкую дверь трейлера.

Как за такой дверью люди отваживались ночевать, для Рэйвен оставалось загадкой. Ведь поблизости даже сторожевого пса заметно не было.

– Ну вот, пришли, – прокомментировал Хэйл. – Да ты не пугайся. Днём здесь гораздо лучше, иногда даже уютно. С родителями о магии старайся говорить поменьше. Вообще, чем меньше станешь говорить, тем лучше будет.

– Как скажешь, – отозвалась Рэйвен. – Твой дом, твои правила.

Обстановка не способствовала непринуждённости.

И после того, как дверь им отворил здоровенный мужик в клетчатой рубашке, лучше она не стала.

– Что случилось, гадёныш? – рявкнул тот при виде сына вместо приветствия. – Тебя выперли из твоей школы для больных уродов?

– Кто там, Бил? – раздался из-за его спины испуганный женский голос.

Рядом со здоровяком выросла худая женщина.

Она могла бы показаться хрупкой и даже миловидной, если бы не хищный нос, походивший на клюв и угрюмый, недоброжелательный взгляд.

– Колд? Что ты тут делаешь?

– Отец, мама, яприехал, чтобы представить вам мою жену. Познакомьтесь, это Рэйвен Кроу. Вернее, теперь уже Рэйвен Хэйл.