Когда разгоряченная Лора, натерев докрасна глаза, благопристойно подпоясав пондьюлу и набросив на плечи кардиган, выходит из ванной, все уже изменилось. Еще не зная об этом, она думает – о нет, только не «В прошлом году в Мариенбаде», я хочу спать, неужели обязательно сидеть на диване и притворяться, будто мне интересно или… Но тут Ильди протягивает ей почту. Ничего особенного: выписка из банка на 53,32 фунта стерлингов и какой-то конверт: манильская бумага, шариковая ручка, угловатые буквы. Городские власти пишут по поводу мусорных ящиков или Ильди прислали новую библиотечную карточку. Позже поглядит. Сейчас есть дела поважнее.

В ванной Лора приняла решение, а теперь нужно действовать. Она садится за обеденный стол, притворяется, будто смотрит фильм, тайком покусывает пояс халата и набирается смелости, прежде чем поставить перед семейством сложный вопрос: как быть с Мариной? Все они чем-то пожертвовали: Рози – заработком, Ильди – сбережениями в почтовом банке, Жужи – проданной, по ее утверждению, брошью, Лора – нищенским жалованьем и, как следствие, необходимостью жить с людьми, для которых она чужачка, загадка и, возможно, обуза. Однако этих жертв недостаточно. Сестер наверняка ссужает деньгами дальняя родня, какой-нибудь Отто или Фюлоп. Скоро они совсем завязнут в долгах.

«Что, если, – мысленно спрашивает она Марину, Рози, учительницу из Илинга, – что, если мы ошиблись?»

– Поедем завтра ко мне домой? – предлагает Гай.

Они трутся о задник очередной декорации – в этот раз старшеклассники ставят «Как вам это понравится». Дышать, когда целуешься, непросто, особенно если ноги трясутся. Сексуальная активность наказуема немедленным исключением, и это само по себе сексуально, правда? Вчера Марина слышала историю о девице, у которой был очень пьяный секс с парнем из другой школы. Парень потом проболтался префекту, тот рассказал доктору Три, и девицу выгнали (а парня – нет). Еще Марина боится сырости и темноты и что внезапно начнется менструация. Ее щеки до сих пор пылают; по дороге сюда она прошла мимо Томаса «Тома» Томсона, который, исполняя одну из множества обязанностей префекта, приказал двум девочкам встать на колени, чтобы проверить длину их юбок. Марина замедлила шаг – ей пока непривычно такое видеть. «Тебя, – сказал Том Томсон, жестом разрешая девочкам подняться, – я проверять не стану», и все засмеялись, включая Марину. А что ей еще оставалось?

– Да расслабься ты, – говорит Гай. Ему кажется, что она переживает по поводу поцелуев, потому что совершенно невинна – а все из-за ужасного недоразумения, которое в прошлый раз случилось здесь же, за сценой. Сама виновата.

– У тебя было, ну, это? – спросил он.

– Что? – уточнила Марина, пытаясь выиграть время и притворяясь, что ее мысли вовсе не мечутся в голове со скоростью молнии.

– Фантазии. О сексе. Сексуальные. То есть до меня.

– М-м-м.

– Не про дрочку, конечно, – великодушно сказал Гай. – Ничего такого. Но вообще – мысли?

Что она могла ответить, чтобы не опротиветь ему? Только «нет», и теперь он уверен, что его задача – ее наставлять.

Важно еще, что Гай не знает об одном эпизоде из ее прошлого: год назад в кинотеатре у Ноттинг-хилл-гейт. Марина с подругами смотрела французский фильм о тоске. Рядом с ней сидел приличный темноволосый мужчина средних лет, одетый в куртку «Барбур». Марина сперва не обратила на него внимания. Потом кое-что случилось – раз, другой; едва заметное щекотание.

Она посмотрела вниз. Мужчина сидел, скрестив руки. Его пальцы случайно задевали ее грудь.

– Простите, – прошептала Марина и отодвинулась. Щекотание повторилось. Она отодвинулась дальше. На третий раз ее как током ударило: он нарочно!