Вопроса мести к равному начальному,

Истории – доступному лицу

И без него – тот вымысел прощая.

Ты сам прошёл обратно к наглецу

Испить кровавый полдень на дозоре,

Где совесть ищет прах и это горе

Внутри растраты мифа о добре.

Ему тефлоновый замер сквозь идеал

Сегодня прав – он думает, что воля

Твоя – простору мысленная гладь,

Где одинокий ветер будет думать.

Искать морали верные шаги

И ей просить обдумать – это счастье,

На долгом берегу по той Неве -

Напрасно ли, но лучшему по мне.

Минутный шум в потерянных ушах

Застыл – под правом смерти на тебе,

Чтоб думать в этом мифе – о любви,

Держа скульптуру счастья и погибели.

Ты – старый вал из низменной гряды,

В тебе пребудет слава – сквозь ходы

Моральных граней пищи от Богов

И тёртой формы времени до нас.

Чтоб думали мы этим – по любви,

Но шаг искали в счастье бытия

За этим ли притворством и свободой,

Когда осилит почерк – дрожь свою?

Почём ты стал на фатуме – идти,

Предчувствуя моральные забвения,

Как глаз элегии – доподлинно найти

Сегодня интеграл от слов любви?

Ты обаятелен и смерти и себе,

Сквозь чёрный мир – опально видит там

Твой дух слезы и почерком у сна -

Свои шаги – до безобразия холит.

Под чёрный крест нарезан идеал,

Под шагом мира, ниспадая светит

Твой ветер о подземные ходы -

Он этим видит формы от беды.

Почуяв обаятельный восторг,

Взлетев от солнца прошлого, взрослея

Ты стал не уготованной игрой,

Под свод своих желаний им – лететь.

Погода точной былью на тебе -

Сегодня лечит век внутри сомнения

И каждый сон всё думает – о нас,

Предчувствуя свой чёрный монолог.

Не стал он нерадивой былиной,

Не этим сводом о бездонный дух,

Но ищет впалый миф – от этих рук

За вдохом пользы – мысли от любви.

Ты будешь идеальным от разлук

В модели монолога – ждать сегодня

Того, который видимостью сна

Не стал по силе – обаять свой век.

Он сам устал и смотрит на любовь,

Что жила словом – в чувствах у беды,

Но чёрный взгляд предчувствия воды

Всё тешит самость личного устоя.

Что жив твой нерадивый элемент

Внутри – очеловеченной природы тела,

Не знает он, что будущему враг -

Ты стал себе и в этом описал

Под уникальным светом бытия -

Простор моральной формы идеалов,

Но свет для обаятельной звезды -

Не форма страха – в сумраке ночном.

На вид – по нерадивой пелене

Случайности из игр подобной тени -

Ты ищешь славу – в собственной беде,

А сам таращишь подлинный рассвет.

Внутри огромных ран – у этой льдины,

Что вторит городу – обратные года,

Но знает чёрный мир, как иногда

Он видим был под смертью половины.

Осунулся под тысячами роз

К прилежной были складчатого я,

Не зная – думать ли в вопрос

Мучительного общества за нами?

Чтоб день искал приличные года,

Их нехотя в измученном столетии -

Голографически в искусство – на глаза

Ты проложил и этим бы не рад.

Что хворь твоя – не пагуба о грот,

А тысячи искусственных наречий,

Не пища, от которой видит взгляд,

Чтоб человеку мыслью – совладать

В пути манеры, мучаясь в болезни -

Искусства ли, но очерку сказать -

Ты так хотел, что превратился в ад

На снах понурой серости – теперь.

Всё ищешь смерть и подлые глаза,

А чёрный сгусток воронит наследие

Под дух тележной вольности – сказать

О чём – то важном к праху от любви.

Она заснула на твоих глазах,

Свинтила счёт в манере от стихов,

А слёз поток ей видит, что любовь

Не самая прощальная надежда.

Ей ты сидел от смерти – по уму

И тайну сам растрачивал во тьму

Моральной неги – думать о себе

Или о ком – то личном – в памяти своей.

Ты ищешь тождество на каждый день,

В мучении свой грот перенимаешь,

Чтоб он казался на восходе лет -

Единством праха – к счастью от любви.