Сзади послышался лёгкий шелест чьих-то шагов. Мира вздрогнула, мгновенно вспомнив ночной визит старика, но тут же успокоилась, поняв, что это был Лео. Он не мог надолго расставаться с любимой женщиной. Вот его ласковые руки сначала коснулись волос, потом приобняли её слегка холодные от утреннего воздуха плечи, тёплые родные губы прижались к ямке на шее.

– Вот куда ты от меня сбежала любимая, а я всё равно нашёл.

Присев рядом с женой Лео глубоко вдохнул и шумно выдохнул свежий воздух, наполненный ароматом цветущей травы и черёмухи.

– Что примолкла, дорогая? Всё ещё переживаешь ночное событие?

– Нет, просто хочется помолчать. Какой-то мудрец сказал, когда ты молча созерцаешь красоту, твое сердце разговаривает с Богом.

– А моё сердце хочет разговаривать с тобой, любовь моя. – Хочешь, я открою тебе свою самую тайную тайну?

Мира залилась счастливым смехом.

– Конечно, хочу! Я думала, что знаю все твои тайны, а оказывается, ты ещё одну утаил от меня.

Лео наклонился к жене:

– Тсс! – приложив палец к губам прошептал – Знай, я ходить научился, чтоб к тебе приходить. Говорить научился, чтоб с тобой говорить. И… – Лео протянул жене букетик полевых цветов – я цветы полюбил, чтоб тебе их дарить. Я тебя полюбил, чтобы жизнь полюбить1.

Мира обняла мужа за шею и поцеловала.

– Спасибо, родной, ты великолепен! Но, когда речь заходит о стихах, которых я знаю великое множество, то равных мне в этом споре нет. Получай ответку:

Я свяжу Тебе Жизнь,

Где узором по полю молитвы…

Чтоб связать Тебе Жизнь

Я тайком распускаю свою2.

Лео нежно обнял любимую, и некоторое время они молча сидели, прижавшись, слыша биение своих сердец и не желая спугнуть утреннее очарование. Перед приближающимся восходом солнца студёный, розовеющий восток, словно в мутном, запотевшем зеркале, едва отражался сквозь дымку тумана, слоящегося в центре сонного озера. Время как бы остановилось и застыло. Нет ни малейшего ветерка. Тихо. Это была несравнимая особенная тишина безмятежно спящей природы, живой и одухотворённой. Где-то вдалеке-далёко, как будто ошалев спросонок, стараясь драть горло до хрипоты, прогорланили первые петухи, и опять всё затихло.

– Красота-то какая! – восхищённо прошептал Лео. Говорить громко не хотелось.

– Знаешь, Лёнечка, я тоже тебе тайну открою. Мне так хорошо здесь. Кажется, что это мои родные места, что я уже жила здесь когда-то и вернулась домой после долгого-долгого отсутствия. Мне всё здесь знакомо. Вот смотришь с холма вдаль, вдыхаешь запах этих чудесных летних трав, и чувствуешь, что ты в таком родном и близком душе месте.

Лео засмеялся:

– Феномен дежавю? Давно известен, но до сих пор никто не смог его объяснить. Догадки, теории, гипотезы … как говорится: «Спросите у дядюшки Фрейда».

Сняв куртку, он расстелил её на траве, и лёг на спину. Раскинув в стороны руки Лео некоторое время смотрел вверх на розовеющие под первыми лучами солнца облака. Неожиданно жажда любви захлестнула его. Опираясь одной рукой на локоть, второй обняв жену за шею, он притянул её к себе и опустил на куртку рядом с собой. Гладя руками лицо жены Лео сначала провёл пальцем по щекам, потом ласково поцеловал глаза, легонько коснулся губами кончика носа, и только потом коснулся её губ. Больше всего Мира любила, когда он целовал её в шею. Это шло откуда-то издалека, наверное, из детства. От его сначала неспешной, нежной ласки Мира затрепетала.

– Надеюсь, тебе не вспоминается, что ты уже лежала здесь… не со мной?

Мира смеясь, легонько хлопнула ладошкой по его губам:

– А почему бы и нет, тебя же со мной тогда не было.

– Ах так! Берегись женщина, я не потерплю измены! А в прочем, меньше шума, больше дела.