«Не все штормы нарушают вашу жизнь, – написал в Twitter писатель Пауло Коэльо. – Некоторые приходят для того, чтобы расчистить ваш путь»[14]. Мне еще нравятся слова Кэтрин Маккенетт: «Горы не поднимаются без землетрясений». Я прочла их в Instagram. Мой отец в отчаянной попытке добиться лучшей жизни сделал выбор и заплатил за последствия, а мать, чтобы справиться с разочарованиями, одурманивала себя наркотиками. Мне нравится думать, что я усвоила этот урок, взяла то, что могла использовать, и на основании своей истории выстроила другое будущее.

Я убеждена в том, что, приняв свои чувства, показав другим на своем примере, что наше прошлое не определяет будущее, я смогла в конечном итоге реализовать то, к чему всегда стремились мои родители, – американскую мечту.

Через семь лет после изнасилования The New York Times назвала меня «Доктор-Одежда» и описала мои смежные интересы как «отношения между одеждой и ощущениями: это не только о том, как вы выглядите в одежде, но и о том, как вы в ней себя чувствуете»[15]. Моя мать недавно работала таксистом в Lyft[16], чтобы подзаработать. Когда вышла статья, она услышала, как две пассажирки обсуждали ее, сидя на заднем сиденье машины. Мама с гордостью сказала им, что я ее дочь. Они ей не поверили.

Через шесть лет после того, как я начала работать няней, я стала сотрудничать с платформой здорового образа жизни Арианны Хаффингтон Thrive Global. Почти десять лет назад мои преподаватели пожимали плечами, услышав о модной психологии, а сейчас я запатентовала этот термин, и корреспондент журнала New York Magazine назвала эту отрасль науки «взрывным популярным инструментом», который помогает «объяснить мир, в котором мы живем»[17]. Если бы десять лет назад вы сказали мне, что я буду делать презентацию по этой теме на международной конференции Women’s Empowerment Conference, организованной ООН, я бы рассмеялась, чтобы не расплакаться[18]. С годами, работая с клиентами, я создала себе репутацию и собственную школу – благодаря сарафанному радио. Случайная встреча с журналисткой привела к тому, что я появилась на ТВ в 35 странах.

Я стала первой чернокожей женщиной – преподавателем психологии в нью-йоркском Технологическом институте моды – знаменитом образовательном учреждении для дизайнеров, где учились среди многих других Кельвин Кляйн и Майкл Корс. Меня наняли на работу, когда мне было между 20 и 30 годами, и я была одним из самых молодых преподавателей. За несколько коротких лет я создала мой священный Грааль карьерных целей миллениалов – собственный бренд. Теперь вы знаете, через что мне пришлось пройти, чтобы добиться этого. И, черт побери, я сделала это на каблуках!

Разумеется, у меня есть критики. Некоторые из моих коллег усомнились в том, что модная психология может найти применение в клинической практике, и поставили под сомнение ее ценность как научной темы (подробнее об этом в Главе 1). Но я хочу сказать вам, что она действительно работает и ее уроки применимы на практике. Для каждого. Если вы спросите меня, то сомнения уходят корнями в убеждение, что сама по себе мода поверхностна или фривольна. Но это несерьезно. В наши дни я не могу не думать о том, что все, тесно связанное с женственностью, уязвимо для пращей и стрел, для яда и насмешек, для недоверия. Поэтому соединение «глупой», «девчачьей» моды с такой уважаемой областью, как психология, словно фальшиво возносит первое, но при этом удешевляет второе. Скажу честно: к черту! Я утверждаю, что с точки зрения эмоций и экономики мода не фривольна. Это большой серьезный бизнес.