Мы живем друг для друга и во благо всего нашего общества в целом, жизнь каждого индивидуума бесценна так же, как и существование самого сообщества в целом, каждый имеет персональную ответственность перед обществом, а само общество, соответственно, перед индивидуумом. Это правило поставлено во главу угла. Приоритеты сообщества таковы, что наши жизни бесценны, а наш жизненный цикл никоим образом не имеет права прекращаться, поэтому гибель даже одного из нас – это трагедия вселенского масштаба, и она ничем невосполнима.

Мы просто не имеем ни морального, никакого другого права перед обществом рисковать своей жизнью, как, впрочем, не имеем права забирать чужую жизнь, чья бы она ни была. Пусть даже он кровожадный тиран или конченый подлец. Поэтому мы обращаемся за помощью к людям прошедших эпох, людям, у которых жизненный цикл уже подошел к концу и которым в общем-то терять нечего, а мы им даем еще один шанс на продление своего цикла. В данный момент просим помощи персонально у вас, Олег.

«Ясно, – подумал я, – вы, Гелла, здесь в будущем неплохо устроились, все такие чистенькие-пречистенькие, со всякими принципами. Боитесь ненароком запачкаться, и для этого вам нужны такие, как я. Это как состоятельные люди, не желая копаться в дерьме и глотать пыль, нанимают прислугу, чтобы убраться в доме. А что, очень удобно. Что касается меня, то, действительно, куда я денусь?»

– Хорошо, а если я откажусь?

Гелла тяжело посмотрела на меня.

– Тогда, Олег, к нашему глубочайшему сожалению, вас придется вернуть туда, откуда вы были изъяты.

– То есть под колеса автобуса, я правильно вас понял?

Гелла утвердительно слегка кивнула головой.

– А как же тогда ваши железобетонные принципы: ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не отнимать жизнь живого существа?

– Вы забываете, Олег, что на момент вашего изъятия из прошлого вы формально были уже мертвы. Так что фактически мы не отнимаем у вас жизнь, потому что нельзя отнять то, чего нет. Мы просто возвращаем кадр кинопленки на место, в проектор.

– Класс! То есть, я так понимаю, выбора у меня нет, или это сильно смахивает на шантаж. Вам не кажется?

Гелла пожала плечами.

– Хорошо, предположим, я согласен, а что я получу взамен?

– Разве продления жизненного цикла вам мало? Это ли не самый щедрый дар?

– Без сомнения, но я хотел бы вытащить из прошлого перед автокатастрофой своих родителей.

Гелла отрицательно покачала головой.

– Это невозможно.

– Что значит невозможно? Вы же сказали, что можно вытащить любого.

– Поймите, Олег, мы просто не можем бесконечно выдергивать из прошлого людей, потому как другие кандидаты тоже потребуют вытащить своих ближайших родственников: родителей, бабушек, дедушек, дядей, тетей и так далее. Мы не можем создавать здесь у нас анклав из давно умерших людей. Смиритесь. Жизнь – это жизнь, и ее не меняют по своему усмотрению. Всех спасти невозможно. Вы уникальны в своем роде, вам повезло, вы вытащили выигрышный лотерейный билет. Вы меня понимаете?

– Понял я. Катафалк не резиновый. Хорошо, а после выполнения этого задания вы как поступите со мной? Как с книгой, которую человек взял с полки, полистал ее, а потом, потеряв к ней интерес, поставил назад на полку, то есть, поскольку я стану уже не нужным, вы отправите меня назад в прошлое прямиком под колеса автобуса номер девять, так? – с саркастической горечью поинтересовался я.

Похоже, она не заметила сарказма в моем голосе или предпочла не замечать.

– Нет, Олег, не так, что бы вы о нас ни думали. Уверяю вас, мы не бессердечные сволочи, как вам могло показаться на первый взгляд. Мы действительно остро нуждаемся в вашей помощи. И потом, ваш отряд создается не на одну акцию. Выполните это задание, последует другое. Во Вселенной бесчисленное количество обитаемых планет, и на многих из них что-то нужно будет сделать, где-то что-то поменять, подправить, чтобы прогресс не останавливался, двигался вперед, а разумные существа, населяющие тот или иной мир, наконец действительно становились разумными, в полном понимании этого слова. Работа для вашей группы будет всегда, вы будете востребованы все время.