– Знакомо? – поинтересовался мистер Ридли.

– Думаю, да.

– Попробуйте теперь вы угадать, – он с улыбкой коснулся сенсорной кнопки на столе и вызвал меню.

Я пробежала глазами по строчкам. Названия большинства блюд знакомы, но что из этого я любила раньше? Решила положиться на интуицию:

– Салат «Цезарь». И пирожное «День и ночь» на десерт.

– И всё? – удивился Максвелл.

– Я не голодна, но, похоже, люблю пирожные, – пошутила я.

Несколько минут мы ужинали в тишине, которую я осмелилась нарушить:

– Мистер Ридли, – почему-то смутилась, произнеся его имя, – что со мной будет?

– В каком смысле?

– Меня скоро выпишут. Я хорошо себя чувствую. У меня нет документов, и идти некуда, – я комкала в руках салфетку, стараясь не расплакаться.

– Личность рано или поздно выяснят, в современном мире невозможно потеряться, документы восстановят. Там и выясним, где вы жили раньше. Не стоит переживать, вам нужны положительные эмоции. Например, от поедания вкусного пирожного, – он кивнул в сторону моей тарелки, улыбаясь правым уголком рта. – Оно ведь вам понравилось?

– Да. – Грустные нотки из головы мгновенно улетучились. – Очень вкусно. Думаю, это моё любимое.

Спустя два дня он вошёл в палату с невысоким полноватым мужчиной, сияя ярче солнца за окном.

– Кэтрин Биман! – торжественно произнёс мистер Ридли, протягивая мне файл. – Это ваше имя!

Руки затряслись, я ухватила файл кончиками пальцев, чуть не уронив. На глаза навернулись слёзы, попыталась рассмотреть вложения, но строчки сливались в одну, расплываясь в непонятное тёмное пятно. Я беспомощно подняла глаза на Максвелла.

– Вы из пригорода, родители погибли в автокатастрофе, когда вам было 4 года. Из родственников я нашёл только бабушку по отцовской линии, она в доме престарелых, страдает от Альцгеймера, – протараторил невысокий мужчина, видимо, тот самый детектив, которого нанял мистер Ридли. – После совершеннолетия, вам выделили базовое жильё – апартаменты на двух человек в старом здании, недавно его расселили (признано аварийным).

Я надавила пальцами на виски – голова раскалывалась, слишком много информации. Мистер Ридли тут же остановил детектива движением руки.

– Там всё есть, – он указал на файл в моих руках, – можете изучить в спокойной обстановке. С вами хочет встретиться подруга. Вы жили вместе. Райли Уиттл.

Имя мне незнакомо, никто не всплыл в памяти, вместо радости я почувствовала страх. Я не хотела ни с кем встречаться. Наверно, у меня всё отразилось на лице, потому что Максвелл поспешно добавил:

– Когда вам будет удобно.

Я кивнула, и мужчины покинули палату. На пороге мистер Ридли обернулся, на его лице мелькнула виноватая улыбка. Он хотел порадовать меня и ожидал совсем другой реакции.

– Спасибо вам. За всё, – выдавила я из себя. На улыбку сил уже не хватило. Дверь захлопнулась, я упала лицом в подушку, давясь слезами.

Открыть файлы и просмотреть материалы я нашла в себе силы только на следующий день. Никакого отклика. Словно читаю сводку новостей или статью в журнале. Скучную статью. Ничего интересного, судя по всему, в моей жизни не происходило, вся история заняла не больше двух страниц сухого текста. После смерти родителей я сменила две фостерные семьи, прежде, чем меня усыновила чета Биман. Приёмная мать умерла от сердечного приступа, когда мне исполнилось 16, отца посадили (финансовые махинации), почти полтора года я провела в социально-реабилитационном центре, после 18-тилетия получила жильё. Мои детские фото из архива, квартира, где я жила последние месяцы – всё чужое, не вызвало никаких эмоций. Надо всё-таки встретиться с Райли, возможно, тогда я что-то почувствую, даже если не узнаю её.