П.:Как в том анекдоте про ложечки и осадок?

К.: В каком анекдоте?

П.:Да был такой старый анекдот: «Рабинович, вы у нас вчера были в гостях?» – «Был!» – «Так вот, после вашего ухода пропали серебряные ложки!» – «Но я их не брал, я порядочный человек!» – «Но ложки все-таки пропали! Так что больше не приходите к нам в гости!.. Подождите, Рабинович, жена говорит, что ложки нашлись!» – «Так что, можно приходить в гости?» – «Э нет, ложечки-то нашлись, но осадок остался!»

К.:(смеется) Ну да, что-то вроде этого.

П.:То есть, я правильно понимаю, муж стал ужинать отдельно, и вам это неприятно. Из-за этого вы ссоритесь, и дальнейшие отчуждение – следствие уже самих эти ссор?

К.:(удивленно) Похоже, что так. Я вот сейчас припоминаю, как наши ссоры возникают. Ну да, я расстраиваюсь, что муж меня игнорирует и предпочитает телевизор, и мы ругаемся из-за этого.

П.:А во всем остальном он ведет себя как раньше, и если исключить эти раздельные ужины, то ваши отношения остались прежними?

К.: Пожалуй, что да. Как-то глупо получается, но все дело, похоже, действительно в этом раздельном питании (смеется). То есть что же получается, я сама провоцирую эти ссоры? Я ведь обвиняю его в невнимательности к себе, а он-то, в самом деле, не понимает, что происходит. Получается, я веду себя как дура?

П.:Ну, я бы не сказал, что как дура. Вполне очевидно, что для вас важны эти совместные ужины, что они являются знаком того, что в семье все нормально и муж вас любит. Опять же вы пытались сообщить мужу, что расстраиваетесь из-за того, что он сидит с тарелкой у телевизора. Вы пытались донести до него, что его поведение вас тревожит, что он важен для вас, и вы не хотите его потерять. Другой вопрос, насколько успешно.

К.: Совсем не успешно. Забавно, вы сейчас сказали, что эти ужины для меня важны, и все разложилось по полочкам. Мы же действительно из-за этого только и ссорились, но это так нелепо! Почему я прицепилась к этому несчастному ужину?

П.:А сами вы что думаете? Почему это для вас так важно?

К.: Не знаю. Наверное, просто привыкла. С родителями мы всегда ужинали вместе, ждали друг друга, общались во время еды. Похоже, что и здесь я ожидала чего-то вроде этого.

П.:Вероятно. А что случалось, если вы не могли поужинать всей семьей или кто-нибудь опаздывал? Что происходило тогда?

К.: Ну, ужинали, конечно, тоже, не умирать же с голоду, но это было уже не то. Возникало ощущение какой-то сиротливости, что ли. Помню, был период, когда папа ушел на другую работу и приходить стал позже. Ему вообще приходилось тогда много работать, он задерживался, а мама злилась. Говорила: «Почему ты не позвонил? Я сижу, тебя жду. Что ты, совсем меня не любишь?» Папе тогда доставалось… (Клиентка вдруг замолкает и смотрит потрясенно на психотерапевта.) Вы хотите сказать, я делаю то же самое? Считаю, что Глеб меня не любит, только потому, что он не хочет есть вместе со мной?

П.:Учитывая то, что вы говорите, похоже, что так.

К.: То есть я веду себя, как собственная мама? Я просто беру и делаю то же самое, что делала она?

П.:В этом нет ничего удивительного. Как я понимаю, эти семейные ужины в родительской семье ассоциировались у вас с уютом, безопасностью и любовью, а когда вы не могли собраться вместе, возникало чувство тревоги и неустроенности, сиротливости, как вы сказали. Плюс к этому мама ясно давала понять, что любить – это ждать папу к ужину, вместе садиться за стол, общаться. Если папа не мог быть вместе с семьей, ему за это «прилетало», мама говорила, что он ее не любит. Естественно, вы наблюдали все это ребенком и связали вместе любовь и совместный ужин. Эта идея была для вас настолько естественной, что и в голову не могло прийти, что у кого-то могут быть совсем другие представления. Неудивительно, что ваш мир стал рушиться, когда выяснилось, что муж хочет есть отдельно. Для вас ведь это было равноценно тому, что он вас больше не любит.