И снова тут важно помнить, что мы интервьюировали преступников в поисках общего паттерна их сексуального мышления и поведения. Иными словами, вопрос стоял так: фетиш заводит вас в конкретный момент или поглощает всю вашу жизнь? И если фетиш с чулками в сетку вполне обычный, то футфетиш, например, встречается уже реже. Сам по себе он тоже вполне безобиден. Но если посмотреть на парня вроде Джерома Брудоса, упомянутого выше, который убивал женщин, отрезал им ноги, а потом обувал в туфли из своей коллекции, – начинаешь понимать, что у подобных фантазий могут быть по-настоящему психопатологические истоки. Различие между детскими фантазиями, подростковым увлечением женскими ножками и мотивацией Джерома Брудоса – вот ключевой момент, который мы будем изучать в этой книге.

Среди других поведенческих моделей и интересов опрошенных упоминались также эксгибиционизм, сексуальные домогательства по телефону и сексуальные контакты с животными. О них упоминало около 25 процентов мужчин. Переодевание в женскую одежду, проституция и фроттаж (получение удовлетворения путем трения о незнакомок в толпе) упомянуло от 10 до 20 процентов. И снова мы возвращаемся к континууму – ни одно из этих поведений само по себе ни о чем не говорит. Но они имеют значение в том смысле, что указывают нам на путь становления жестокого хищника и убийцы.

Помимо сексуальных действий и увлечений мы наблюдаем также внешние проявления необычных способов справляться со стрессорами. В отличие от более адаптированных мужчин – и практически всех женщин, которые, как мы отмечали, скорее интернализуют свои проблемы и фрустрации, – мужчина, вырастающий впоследствии преступником, постепенно становится агрессивным по отношению к окружающим. Он совершает антиобщественные действия: воровство, поджоги, может красть у родителей и других членов семьи, жестоко обращаться с животными и прогуливать школу. Вне зависимости от степени интеллекта, он может бросить учебу и употреблять наркотики и алкоголь, чтобы справляться со стрессом. Он действует импульсивно, не учитывая последствий своих поступков – ни для себя, ни для других. Постепенно у него возникает ощущение оторванности от своих близких и от общества в целом, которым он в дальнейшем будет оправдывать свои преступления.

Так какая же разница между парнишкой, обворовавшим мой гараж, и будущим чудовищем? Для некоторых подростков достаточно одного печального опыта, чтобы испугаться навсегда, а вот второй наш парень быстро понимает, что агрессивное поведение возбуждает его и приносит удовлетворение, оно доставляет удовольствие, и поэтому вместо стыда и угрызений совести за свои поступки он испытывает желание их повторить. Этот эффект называется «фильтром обратной связи». Он совершает все больше поступков, приносящих ощущение свободы и всевластия, избавляясь от того, что может ему препятствовать. Находит такие сферы и ситуации, где может доминировать над другими и контролировать их. И учится на собственном опыте, совершенствуя свою технику, чтобы избежать наказания. Он узнает, как добиться успеха. А чем больше успех, тем теснее становится петля.

Вот почему фетиши и прочие парафилии, о которых упоминалось выше, постепенно становятся все более опасными. Субъект начинает понимать, что приносит ему удовольствие, и происходит эскалация. Подросток, начавший с вуайеризма, может перейти к краже вещей у женщин, за которыми подсматривает. Как только он привыкнет вламываться в дома и научится скрываться безнаказанным, то переходит к изнасилованиям. Когда однажды он поймет, что жертва может его опознать, если он ничего не предпримет, то изнасилование превратится в убийство. А если потом он почувствует, что убийство доставляет ему еще более острое наслаждение, ощущение всевластия и удовлетворение, что оно означает новую степень контроля, то преступления продолжатся. Примерно так получилось у Джерома Брудоса.