– Все чистое, – тоже почти без удивления доложил Общественник, сноровисто раскладывая на столе приборы. Он, как и Интеллигент, кажется, начинал привыкать к чудесам. – Можно даже сказать, стерильное. Просто не верится.

– Чтоб вам всем! – произнес тост Бывалый и, резко запрокинув голову, первым осушил наполненный до половины стакан.

– И тебе того же… – Интеллигент выпил свою водку осторожно, чутко прислушиваясь к внутренним ощущениям, словно сомневался, приживется ли она в его похмельном желудке.

– Я не пью, – напомнил Общественник, и тут же лихо, залпом, почти как Бывалый, осушил свою долю. Смачно крякнув, он потянулся к закуске, и Бывалый быстро подсунул ему ломоть черного хлеба с горкой баклажанной икры…

– Хорошо сидим, ребята, – сказал Бывалый после второй, когда у присутствующих раскраснелись лица, а движения приобрели характерную для поправивших здоровье людей плавность. – Но чего-то не хватает, однако.

– Женщин? – предположил Интеллигент.

– Может, и их, – согласился Бывалый. – Таких, знаете, ядреных, в теле, не из каких-нибудь там новомодных фотомоделей.

– А я б и на фотомодель согласился, – неожиданно для себя брякнул Общественник, хотя только что хотел заявить, является человеком нравственным, и посему сомнительные разговоры о противоположном поле поддерживать не намерен.

Бывалый посмотрел на него одобрительно.

– На глазах исправляешься, – сказал он. – Значит, нынешние общественники не такие уж ретрограды, какими хотят казаться.

– Кстати, о женщинах. Вот вы недавно упомянули про свадьбу и член, – вдруг припомнил Интеллигент. – Он что же, по-вашему, на свадьбе непременно стоит?

– А что ему еще делать, – подтвердил Бывалый, – на свадьбе-то… Не висеть же безвольным мясным куском, что на крюках в магазине. Конечно, стоит, предвкушает скорое общение с невестушкой.

– Ясно… – Общественник покачал головой. – Ловко это у вас получается. На все свои пояснения имеются.

– Так на то я Бывалый, – напомнил Бывалый. – Неспроста ж. И потом, мы же договорились на «ты»…

Трое помолчали.

– А если… – начал было после третьего стакана что-то говорить Общественник, но был прерван повелительным возгласом Бывалого:

– А ну, ловите! – Порыв налетевшего невесть откуда ветра как раз проносил перед ними ворох пожелтевших газет. – Вон ту ловите, которая посветлее, она сегодняшняя!

В самый последний момент Интеллигент изловчился схватить газету, на которую указал Бывалый, и споро, в три заученных движения, расправил ее на коленях. Эти жесты выдали в нем человека, имеющего в работе с печатными изданиями немалый опыт.

– Ловко ты это, – признал Бывалый. – Сразу видно человека ученого. И что нынче пишут?

– Правда, зачитай что-нибудь вслух, – поддержал его Общественник. – А то я с сегодняшними новостями не успел ознакомиться. Уже хотел было к внимательному изучению прессы приступить, да решил сначала мусор вынести. А тут такое дело… – Словно очнувшись от наваждения, он обвел недоверчивым взглядом свалку, двух собеседников-собутыльников, гостеприимный стол, и тряхнул головой, будто пытаясь проснуться, отогнать назойливое видение. – Так и остался без свежих новостей.

– Плохо тебе, брат, без новостей? На-ка, тогда, подлечись. – Бывалый незамедлительно всучил ему стакан и Общественник, подобно зазомбированному преступной сектой простаку, заученно поднес водку к губам.

– Ага, вот! – Интеллигент возбужденно вскинул голову, прикоснулся пальцем к переносице, поправляя несуществующие, забытые дома очки. – Что я говорил! Нет, вы только послушайте, что пишут! И куда только катится страна, если в газетах такое… такое…