– Что делаешь, лысый увалень, – закричала на него женщина. – Понежнее, не дрова несёшь, – неприятным смехом залилась она.

– Не трогай меня, не трогай, – раздался крик Морин. – Я пойду сама.

Морин презрительно оттолкнула Косого и, шатаясь, медленно поплела к двери. В небольшой душной комнате с грязными окнами без штор, куда привели девушек, на старом кожаном диване восседал грузный, с засаленными волосами мужик неопределенного возраста и национальности. Он медленно поднял свои опухшие красные глаза на застывших в ужасе девушек. В них нельзя было прочитать ни одного известного человечеству выражения – cострадания, злости, радости, печали и даже безразличия. Глаза были пустыми, безучастными, а потому страшными. Марии стало плохо. Она пошатнулась, но Морин подхватила её под локоть. Так, поддерживая друг друга, они простояли перед непонятным им и страшным человеком минут пять. Те двое, что притащили девушек, и женщина тоже молчали. Они подобострастно смотрели толстяку в лицо, готовые ринуться исполнять любое его желание.

Наконец мужик отвел глаза от девушек и пробасил:

– Накормить, дать вымыться и отдохнуть. Они нужны будут через часа два. Трофим приедет.

Девушек вытолкнули из комнаты и провели в другую просторную, светлую, хорошо убранную комнату.

– Значит, так, – прогнусавила сопровождавшая их женщина. – Там ванная, полотенца возьмёте в шкафу в ванной комнате, воды много не тратить, экономить надо. Захотите отдохнуть – кровать в вашем распоряжении. Думаю, успеете, пока Трофим Иванович приедет.

Маша хотела спросить, кто такой Трофим Иванович, но женщина уже вышла из комнаты, хлопнув дверью.

– Кто первый пойдёт? – спросила уставшим голосом Мария.

– Я хочу пойти. Можно? – ответила Морин, потирая глаза ладонью правой руки.

– Хорошо. Иди первой, – слабо улыбаясь предложила Маша. – Я пока посмотрю, что у них здесь в шкафу.

Шкаф был пуст, если не считать двух комплектов постельного белья. Маша подошла к кровати и плюхнулась на неё. Кровать была удобной, в меру мягкой, бельё приятно пахло чистотой. Девушка с удовольствием растянула своё, всё ещё ноющее от боли и усталости, тело, и дрёма стала ею овладевать.

– Иди купайся. Я уже вымылась, – сквозь овладевавший ею сон услышала Мария.

Она с трудом открыла глаза. Перед ней стояла Морин, закутанная в большое банное полотенце. Маша поплелась в ванную комнату. Она долго стояла под теплой водой, смывавшей с неё усталость. Когда девушка вышла из ванной комнаты, Морин спала в кровати, зарывшись в пуховое одеяло.

– Помылись? – услышала Мария новый женский голос. Он звучал чисто и мелодично. Девушка обернулась к двери. В ней стояла женщина средних лет модельной внешности.

– Я принесла вам новую одежду, – чётко произнесла женщина. – Одевайтесь. – Она бросила одежду на кровать.

Маша ждала, когда женщина выйдет из комнаты. Но та всё не выходила. Её взгляд бып прикован к ногам девушки. Потом она медленно подняла глаза, внимательно посмотрела на Марию. В глазах женщины читался испуг и удивление одновременно. Девушка смутилась и отвернулась к кровати. Она не нашла ничего лучшего, как начать будить американку.

– Морин, вставай. За нами пришли, – отчетливо и громко произнесла Маша.

Американка быстро открыла глаза и боязливо посмотрела на женщину, все ещё стоявшую в дверях комнаты. Та резко повернулась и быстро вышла из комнаты, прикрыв дверь.

– Что с ней? – удивленно спросила Морин. – Она мне не кажется злой и противной.

– Не знаю, что она нашла на моих ногах, что её так удивило, – ответила Маша, разглядывая поочередно левую и правую ноги.