– Они тебя не трогали? – взгляд Арона стал мрачнее. Я понимала, как для него звучали мои слова, ведь чаще всего странствующие торговцы чаще всего доблестью и высокими манерами не отличались.

– Нет, – я отрицательно покачала головой. Арон несколько секунд всматривался в мои глаза, но потом кивнул, таким образом, говоря, чтобы я продолжала. – После того, как увидела красное небо, поняла, что ты жив и пошла искать. Но увидела Ранда, который меня вообще не помнит. Еще у него другая истинная. Я уже думала покидать Южную стаю…

– Другая истинная? – Арон перебил меня.

– Да. Девушка-оборотень со светлыми волосами. Госпожа Кристер, – я удивилась тому, что Арон про нее не знал.

Оборотень еле заметно склонил голову набок и от его взгляда мне стало как-то неуютно. Руки Арона скользнули вниз и очень ощутимо сжали мои бедра, из-за чего я немного приподнялась и ногтями впилась в его плечи. Оборотень же наклонился ко мне и, практически касаясь своими губами моих, сказал:

– Ты моя истинная. Другой у меня не может быть.

– Но Ранд…

– Я и есть Ранд, – Арон укусил меня за губу и оттянул ее, из-за чего я сильнее ногтями впилась в его кожу.

– Тогда, почему у тебя другая метка? – я недовольно фыркнула. Вспоминала плечо Ранда и начала злиться. – Я видела ее. И мне стражник сказал, что истинная Тысячелетнего некая госпожа Кристер. Не просто же так он это сказал. У тебя другая, а ты об этом даже не знаешь. Да? – во мне проснулась ревность и даже захотелось отстраниться и кинуть в Арона парочку злых взглядов, но парень не дал мне сделать это.

Арон нахмурился и сейчас будто бы пытался о чем-то вспомнить. Он на несколько секунд закрыл глаза и лишь после того, как опять посмотрел на меня, сказал:

– Возможно, я понимаю, о ком ты говоришь. Нет, девственница, моя истинная ты, а не она. Я тебя искал и ты мне говоришь, что уже собиралась уходить потому, что кто-то тебе что-то сказал?

– Но я тогда не понимаю, почему метка другая, – я все не успокаивалась.

Арон поддел пальцами мой подбородок и заставил посмотреть на него.

– У таких, как я все иначе, – Арон явно имел ввиду Тысячелетних. – Если у нас есть истинная, метка возникает сразу, но это не знак истинности, а то, что нам нужно найти свою пару. Продолжение рода для нас очень важно, но только истинная может родить нам ребенка.

– Но раньше у тебя и Бранта не было метки.

– Она возникла после того, как я пробудился. Почитай об этом, Амели. Скажи, чтобы тебе принесли книги. Ты моя истинная и теперь тебе придется многое изучить про наш род.

– Расскажи мне, хотя бы вкратце, что это за метка. Когда она станет такая же, как и у меня?

– Барьер с сознания опять исчезает, – это означало, что возвращался Ранд.

– Ты сейчас исчезнешь? – я прикусила губу. Не хотела, чтобы Арон уходил, ведь нам еще о многом нужно было поговорить. Я же еще не спросила про Бранта.

– Я не исчезну. Я и есть Ранд, – повторил Арон.

– В его обличии ты меня не помнишь, – буркнула.

– Не помню, – согласился оборотень. – Но уже ужасно хочу тебя.

На моих щеках возник предательский румянец.

– Откуда ты знаешь?

– Я сейчас редкими обрывками помню то, что происходит со мной, когда в сознании нет барьера.

– А Ранд?..

– Я знаю про барьер.

– То есть, Ранд знает? – решила уточнить. Называя имена, мне было легче ориентироваться в переменах оборотня. Дикая ситуация, но я старалась под нее подстраиваться, ведь уже сейчас все это было сложнее понять. Наверное, Арон это почувствовал, ведь сказал:

– Да, Ранд знает. Барьер временами появляется. Как сейчас. Но из-за него Ранду, неизвестно, что происходит со мной или Брантом.