Доложи командир БЧ-5 командиру корабля о том, что корабль вот-вот перевернётся, тот бы принял соответствующие меры. Зам же командира БЧ-5 за 20 минут до опрокидывания линкора доложил о стабильности положения и об отсутствии опасности опрокидывания корабля.

Причина третья. На корабле, практически с начала трагедии и до её конца, находился командующий Черноморским флотом вице-адмирал Пархоменко. Его присутствие давило на исполнявшего обязанности командира корабля, тем более, что командующий суетился и постоянно вмешивался в ход событий, чьо мешало командиру принимать нужные решения..

Так на юте были построены матросы, не участвовавшие в борьбе за живучесть. Их скопилось несколько сотен. Их хотели эвакуировать с корабля, но командующий запретил: возникнет паника. Когда линкор дал резкий крен, матросы заскользили по палубе и посыпались с борта в тёмную, студёную воду. В шинелях, в гадах. Спаслись немногие.

А о том, чтобы выбросить корабль на берег и речи не было. Что ты! Такой позор! Что скажет Кузнецов! Бороться и бороться за живучесть корабля!

Пархоменко было не в новинку тонуть. Он тонул вместе с «Червоной Украиной», где был старпомом, тонул с эсминцем «Беспощадным», будучи его командиром.

Когда «Новороссийск» опрокинулся, командующий, как и все, кто находился на верхней палубе, оказался в воде. Его в почти бессознательном состоянии подняла шлюпка с эсминца. После гибели «Новороссийска» Пархоменко был снят с должности командующего флотом и понижен в звании до контр-адмирала.

Заметнее всех пострадал Главком ВМФ, Адмирал флота Советского Союза, Николай Герасимович Кузнецов. Он был снят с должности, понижен в воинском звании до вице-адмирала и отправлен в отставку с формулировкой «без права работы во флоте».

Почему с ним так сурово и унизительно поступили?_ Поговаривают, чо весь этот кавардак с «Новороссийском» и устроили, что бы была причина избавиться от Кузнецова, который своей твёрдой политикой в деле развития флота очено сильно досаждал и партийному руководству. и Жукову.

Севастопольцы, как очевидцы трагедии, официальную (минную) версию гибели линкора презрительно отвергали: " Какая мина? Вы о чём?»

Действительно, в начале войны немцы с помощью парашютов сбросили на акватории в районе Севастополя 131 донную, магнитную мину. Это было грозное и коварное оружие. Буквально сразу же на этих минах подорвался и погиб эсминец «Быстрый», а так же плавкран и буксир СП-12. Моряки приняли меры. Путем подрыва глубинными бомбами и использования магнитного трала было уничтожено 69 магнитных мин. А остальные замерли на дне в ожидании своих жертв. Но тут Курчатов с группой физиков, прибывших в Севастополь разработал и внедрил систему размагничивания кораблей и магнитные мины стали не страшны. Корабли начали страдать от собственных якорных мин, выставленных флотом перед входом в Северную бухту. На этих минах погибли более десятка транспортов с военными грузами и пополнением для обороны Севастополя и три эсминца – «Дзержинский», «Совершенный» и «Смышлённый».

После войны было проведено тщательное траление Северной и Южной бухт, но все мины ликвидировать не удалось. Вот одна из них (по версии следствия) и рванула под «Новороссийском».

А с чего ей было рваться-то?

На бочку №3 «Новороссийск» становился 10 раз, да «Севастополь» – 134 раза, т.е, кратность. на которую немцы устанавливали свои мины была перекрыта в десяток раз, и будь в этом месте мина, она уде давно взорвалась бы.

После трагедии с линкором бухту ещё раз тщательно прошерстили и извлекли 9 немецких мин. Все они оказались не боеспособными: разрядились аккумуляторы, вышли мз строя взрыватели.