– А как же Артур? – перебила меня Нелли.

– С ним все кончено. Выгнала навсегда. На это сообщение Нелли отреагировала гораздо живее, чем на предыдущее.

– Как? – завопила она. – Так быстро? И тебе это удалось?

– Ну ты же знаешь мои способности, – скромно ответствовала я.

– Бьюсь об заклад – ты собиралась за него замуж. Признайся, я угадала?

– Как всегда, нет. Ты же в курсе: когда количество браков достигло критической отметки, я перестала регистрировать свои увлечения.

– Но это не увлечение, а бурный роман.

– С чего ты взяла? – изумилась я такой проницательности.

– Иначе ты не выгнала бы его так быстро. Мне вдруг стало горько. Да что же это такое? Моя жизнь подверглась страшной опасности, а лучшая подруга так равнодушна к этому исключительному событию. Я с большой обидой высказалась по этому поводу.

Нелли мгновенно начала охать и ахать, задавать один вопрос за другим и даже внимательно слушать ответы. Мне только этого и надо было. Я подробно рассказала о своих предчувствиях, начала со скрипа полов и закончила картиной, увиденной в щель почтового ящика после того, как закрыла калитку перед носом похитителя.

– Да-а, – задумчиво протянула Нелли, – ума не приложу, кому ты могла понадобиться.

– Вот и мне ничего толкового в голову не приходит – мысли скачут, как блохи по Жучке.

– Послушай, а что бы они стали делать, не окажись ты на улице?

– Мысли?

– Да нет, похитители.

– Похитители постучались бы в дом, под весомым предлогом выманили бы меня на улицу и запихали в машину, – ни секунды не задумываясь, выпалила я.

– Да-а. Это кошмарно. Сейчас же возвращайся в Москву. Ой, не представляешь, как соскучились мы с Санькой.

Я только вздохнула.

– Очень хорошо представляю, сама соскучилась, но дела в Сестрорецке на мертвой точке. С домом еще не разобралась. Не могу же я уехать, не сдав его на лето. Это расточительно.

– А все твоя любовь, – тут же напустилась на меня Нелли. – За то время, что ты там прохлаждаешься, можно было сто раз дом сдать. Ой! – вскрикнула она. – А как же ты теперь без Артура? Одна?

– Ну да, одна.

– И тебе не страшно?

Лучше бы она этого не говорила. Я мгновенно поняла, что страшно. Очень страшно.

– Одна в громадном трехэтажном доме, – подливала масла в огонь Нелли. – Не представляю, как это возможно. Не помню, там есть решетки?

– Только с улицы, – упавшим голосом ответила я.

– А к соседям ночевать ты не можешь пойти?

– Да нет, я незнакома ни с кем так близко, чтобы запросто напроситься на ночлег.

– Тогда умоляй или дядю, или Дениса срочно приехать в Сестрорецк, – посоветовала Нелли.

– Ой, какая ты умница, – обрадовалась я и, не попрощавшись, тут же бросилась звонить в Питер.

Я понимала, что Вячеслава Анатольевича, так зовут моего дядюшку, заманить в Сестрорецк будет непросто. Нина Аркадьевна, его вредная жена, приложит все силы, чтобы этого не допустить, а вот на их сына Дениса я очень рассчитывала, но выяснилось, что напрасно.

– Денюля в командировке и вернется через три дня, – злорадно сообщила Нина Аркадьевна.

Тогда я робко подняла вопрос о дядюшке. Стараясь быть настойчивой, но немногословной, я придумала вполне правдоподобную историю, совершенно далекую от правды. Уж кому-кому, а мне-то было ясно, что рисковать своим мужем Нина Аркадьевна не станет ни при каких обстоятельствах, тем более из-за меня.

– Ах, об этом не может быть и речи. Сонечка, Слава лежит в постели с очень высокой температурой, – заявила Нина Аркадьевна, вежливо выслушав все мои измышления.

Отчаявшись, я принялась делать разнообразные намеки: мол, неплохо бы поговорить с дядюшкой тет-а-тет…

– Тебе его позвать? – спросила она таким тоном, что мне сразу стало ясно – позвать его, умирающего и больного, может только жестокий, нахальный и невоспитанный человек.