Глупая девчонка! Какие легкомысленные занятия. Это был крайне бесполезный способ тратить свое время. Розы прекрасны и пахнут божественно, но от них никакого толка. Другое дело овощи – они абсолютно практичны. Благодаря им мы держались последние несколько лет.
Пристав дышит мне в спину, а значит, в обозримом будущем нам придется самим охотиться и выращивать себе всю еду.
Не до конца понимая, что делаю, я подошла к ближайшей клумбе с розами. Почва, все еще довольно глинистая, крошилась у меня под ногами. Теплое чувство окутало меня, и мне захотелось опуститься на колени и обстричь запутавшиеся стебли, чтобы потом появились более пышные цветы. На мгновение я замерла, сидя на носочках, вот-вот готовая поддаться этому чувству.
Но только на мгновение.
Я даже не стала копать: просто схватила у основания. Я потянула, и сухая кора хрустнула в моих руках. Чахлый куст выходил легко – слишком легко. Его корни уже долгое время были наполовину мертвы. Я откинула куст в сторону и принялась за другой.
Шипы кололи ладони. Уколы красоты, бесполезная боль. Я не останавливалась. Скрученные ветки запутывались в волосах. Царапали лицо. Стиснув зубы, я выдергивала один куст за другим. Еда мне нужна была больше, чем напоминание о былой красоте. Возможно, горячая жидкость, стекающая по моим щекам, – это кровь из царапин. Возможно, слезы.
Я убью ради того, чтобы выжить. Я предам своего мужа, которого ненавижу, ради того, чтобы выжить. Слезы были бессмысленными так же, как и розы, которые я вырывала, но кровь? Да, я пролью кровь ради того, чтобы выжить.
Чего бы мне это не стоило.
Глава 4
Боги были против меня, выказывая свое неодобрение с помощью непрекращающейся мороси. Да и пошли они к черту, раз считают, что непогода меня остановит.
Я не любила Маркайт-Келл так, как некоторые аристократы любят свои поместья. Оно принадлежало не мне; оно было его.
Часть меня была бы абсолютно счастлива увидеть, как оно горит, – злая и неприкаянная часть меня, которая была вся в шипах и без цветов. Но без поместья у меня не было бы дома. Мораг и Хорвич тоже нуждались в нем. Она отказывалась переезжать, а он после того случая ходил с тростью, и для него было бы проблемой найти другую работу.
Так что в отличие от моего тупого муженька, который спускал все на свои путешествия и так называемые «инвестиции», я потратила десять лет, чтобы хоть как-то навести порядок в его финансовом хаосе. И все равно я все потеряю.
Да и пошел он к черту тоже.
Продавая участки земли на краю поместья, мы бы могли уменьшить долги. Каждый раз, когда я просила его об этом, он отказывал – если вообще утруждал себя ответом на мои письма. Будучи женщиной, по законам Альбиона, я не могла владеть землей. Мне необходимо было разрешение.
К черту законы. Особенно законы. Потому что теперь мне приходится ехать и всматриваться сквозь моросящий дождь. И безрезультатно. Ни карет. Ни ездоков. Даже лиса не кричит на ветру. Только капли дождя колотили по лужам и всклочивали черный мех Весперы. Поникшие уши и опущенная голова говорили о том, что она так же устала от непогоды, как и я.
Но приближалась зима, а тогда погода будет намного хуже, и если пристав отберет дом, мы останемся без крыши над головой, не говоря уже о еде и тепле. Так что я щелкнула языком и поторопила ее.
– Прости, – я погладила ее по мощному плечу. Каждый мускул в моем теле ныл от дневного труда. – Обещаю, я впущу тебя в дом и разрешу полежать у огня.
Она фыркнула, выдохнув на холодный воздух туманное облачко, которое растворилось в монотонной серости моросящего дождя.