Изабель села рядом, и, как обычно, он снова взял ее за руку. Оба думали о завтрашнем расставании. Билл велел водителю немного покатать их по городу – спешить было некуда, а ночь выдалась прекрасная.

Первой заговорила Изабель.

– Не представляю себе, как я завтра уеду, – тихо сказала она. Кроме Тедди, в Париже ее никто не ждал.

– Может, и не придется уезжать. Посмотрим, как он завтра будет себя чувствовать. – Билл молился о том, чтобы сегодняшняя ночь прошла для Тедди хорошо.

Кивнув, она улыбнулась и положила голову ему на плечо.

– Сегодня был замечательный вечер, Билл.

– Замечательный, – эхом повторил он и произнес фразу, которую она никак не ожидала услышать. – Что нам теперь делать, Изабель? – спросил он тем тоном, который она слишком хорошо знала, – когда она слышала его по телефону, по телу пробегала дрожь.

– О чем вы?

Взгляд Билла был необычайно серьезным.

– Я говорю о нас. Я люблю вас, Изабель. Я поклялся себе, что никогда не произнесу этих слов, но теперь мне все равно. Я хочу, чтобы вы знали о моей любви и увезли ее с собой, когда уедете – завтра или послезавтра. Я уже давно вас люблю. – Никогда еще он так не волновался.

– Я тоже, – не отрывая от него глаз, прошептала она. – Я полюбила вас с первой нашей встречи. Но мы ничего не можем изменить. – Она не собиралась говорить ему о своей любви, не хотела все усложнять, но теперь они уже не могли остановиться. Машина медленно двигалась к перекрестку, и на какой-то миг Билл подумал о том, что надо бы попросить водителя притормозить. Сейчас он хотел побыть с ней наедине – это мгновение должно навсегда остаться в памяти у них обоих.

– Пока да. Но может быть, когда-нибудь… Я хочу, чтобы ты знала – я буду любить тебя до конца дней. – В этом он был абсолютно уверен.

– Я тоже люблю тебя, Билл, – шепнула она, – так сильно…

Но он не дал ей договорить, накрыв ее губы своими и жалея только о том, что не сделал этого раньше. Этого момента оба ждали слишком долго. Изабель обняла его, она никогда еще не была так счастлива и снова взмолилась, чтобы время остановилось. Впервые в жизни она чувствовала себя в полной безопасности. Они продолжали целоваться, когда автомобиль выехал на перекресток. Водитель, наблюдавший за ними в зеркало, был так заворожен зрелищем, что не заметил стремительно надвигавшийся сбоку двухэтажный красный автобус. Билл все еще целовал Изабель, когда автобус впереди врезался в машину, и водителя буквально размазало по салону. Они не успели даже вздохнуть, как автобус и лимузин превратились в комки искореженного металла. Во все стороны разлетелось разбитое стекло. Лимузин проволокло еще несколько метров, он встал на бок, колеса его беспомощно вращались. Изабель по-прежнему мирно лежала в объятиях Билла, но теперь уже на нем. Крышу машины снесло, оба были без сознания, белое платье Изабель стало красным от крови. На лице Билла виднелись две большие раны, а Изабель, казалось, мирно спала. Лицо ее осталось неповрежденным, тело же, видимо, было страшно изуродовано.

Вдали раздались звуки сирены. Водитель автобуса, пробивший лобовое стекло и вылетевший вперед, лежал на мостовой мертвый. Подбежавшие к месту аварии полицейские осветили фонариком искореженную машину. Единственное, что удалось увидеть, – это кровь на лице мужчины и ярко-красное платье. Пассажир, глаза которого оставались широко открытыми, казался мертвым, а судя по количеству крови, которое потеряла его спутница, было невозможно представить, что она может выжить.

– О господи! – прошептал один из полицейских.

– Как думаешь, они живы? – поинтересовался его напарник.