– Кто там?

– Можно войти, ваше сиятельство?

– А это ты, Альберт, входи же скорее.

Колдун медленно подошёл к постели, на которой металась в какой-то странной агонии графиня. Валентин встревоженно вглядывался в его понурое лицо.

– Ну что, какие новости? Что сказали твои кости?

Колдун с усталостью опустил голову.

– Никаких, мой мальчик, кости молчат, я три раза уже кинул, хотя так часто нельзя к ним обращаться.

– Как молчат? Что вообще ничего? Но хоть одна как-то легла по особенному, хоть одно слово?

– Да, две так легли, но ничего утешительного, они обозначают холод и туман. Увы, я не знаю, что это может значить в этом случае. Нам остаётся только ждать и уповать на Бога.

– Да на какого Бога, мы же вампиры, грешники! Кто её теперь спасёт? Кто вытащит из этого холода и тумана? Валентин в отчаянии сорвал часть балдахина и разорвал на части, глаза налились кровью, вылезли клыки.

– Убирайся!

Колдун подобрал полы тёмно-синего халата и убежал обратно к себе в каморку. Валентин подошёл к Мейфенг, взял за руку и тихо присел на край постели.

– Прости, любимая, я вырву тебя из этого проклятого тумана и уничтожу его!

Он внимательно наблюдал за её лицом, чтобы не пропустить тот момент, когда ей станет хуже или лучше.

А в это время душа Мейфенг находилась на самом деле в глубоком тумане… Вокруг никого, только серая непроглядная мгла и холод, такой, что она чувствует, как дрожит каждой клеточкой уставшего тела. Ноги утопают в какой-то липкой грязи, они будто налились свинцом. Девушка пытается делать шаги, но это очень тяжело даётся.

– Валентин! – кричит. – Любимый, где ты? Где я? Спаси меня, вытащи отсюда!

Но в этом жутком месте никто не отвечает, вдруг слышит шёпот мужа: «Любимая, я спасу тебя». Она оборачивается, ищет его по сторонам, но всё тщетно. Ей тяжело дышать, открывает рот, чтобы вдохнуть ещё глоток свежего воздуха, но его нет. Стоит такой зловонный запах, что кажется, как легкие сжимаются в комок, и она скоро попросту задохнётся. Вдруг вспоминает, как кто-то или что-то хватало за горло и как будто душило. Мейфенг чувствует жуткий страх от всего происходящего, нет, ужас. Её снова начинает трясти то ли от страха, то ли от холода, но вампиры не могут чувствовать холод, озирается по сторонам и ничего не видит, вокруг сплошной туман. Вдруг спотыкается и с криками падает. «Что это, грязь?» – проносится в воспалённом мозгу.

Девушка вытягивает руки из этой липкой жижи и пытается их внимательно рассмотреть, подносит к ноздрям, нюхает и приходит осознание: «Боже, так это же трясина! Я в болоте?! Но как? Где мой муж? Валентин, где ты? Валентин?»

Она пытается встать и, вновь поскальзываясь, падает, слёзы градом катятся по щекам, и вдруг снова хватает кто-то или что-то за горло. Мейфенг от страха чуть не умирает повторно, опять начинает задыхаться, её душат. Ещё миг, и пытается оторвать непонятное от шеи, судорожно ощупывая то, что цепко держит, до неё медленно доходит, это какие-то липкие ветви, ползущие прямо из трясины. Усилием воли отрывает от себя и часто дышит, чтобы успеть отдышаться до новой атаки. Глаза закрываются от усталости, и вдруг слышит тот же страшный голос, приходящий к ней по ночам в полнолуние в последние месяцы: "Мейфенг, иди ко мне… Мейфенг, иди сюда".

Девушка не выдерживает и теряет сознание, падая полностью в болото и уходя с головой в грязную жижу.

Внезапно она очнулась в реальности, открыла глаза и сквозь мутную пелену узнала любимые черты. Муж крепко держал её за оголённые плечи и с тревогой внимательно смотрел в глаза.

– Валентин!

– Мейфенг! – он крепко обнял её, поглаживая по влажной голове.