Анна написала мне ночью.

Анна: Не спишь?

Я набрал её.

– Привет. Просто… спасибо. За сегодня.

– За то, что я отомстила бывшему? – усмехнулась она в трубку. – Или за то, что сработало?

– За то, что ты была собой. Без надрыва. Без драмы. Просто… настоящей.

– Я, знаешь, долго чувствовала себя игрушкой, – тихо призналась она. – Не девочкой, а декорацией. Типа: красивая, удобная, весёлая. Но только пока ты кому-то интересна. А потом – ш-ш, исчезни.

Я молчал. Потому что знал это чувство. Потому что именно с Мегги всё было иначе – и страшно.

– А сегодня я себя почувствовала… как будто я что-то умею. Что-то значу. Пусть и в спектакле.

– Это был не спектакль, Анна. Это была сцена, где ты – главная.

– Ха. Ты умеешь говорить красиво. Осторожно – влюблюсь.

– Не надо. Я и сам чуть не влюбился.

Она засмеялась, но чуть глуше, чем раньше. Потом стала серьёзнее.

– Соло… ты хороший. Очень. Только не позволяй этим чувствам сжечь тебя.

– Рад, что выбрал тебя. Ты… не просто спасла вечер. Ты напомнила мне, каким может быть союз – даже временный. Честным.

На том конце наступила тишина. И я понял: иногда и правда достаточно одной ночи, чтобы человек остался внутри тебя – светом. Без привязок. Без боли. Просто светом.

На следующий день мы отправились в университет.

Каспер шёл рядом – удивительно бодрый, как для утренней лекции. Видно, что чувство к его таинственной девушке было настоящим. Он держал обещание – ни одной девушки, полное воздержание. Мистик держала его за яйца крепче, чем любой мужчина мечтал бы. Я даже нашёл у него календарь, где он ставил крестики, отсчитывая дни до Кубы. Чертов романтик.

Я тоже держал себя в руках. Хотя всякий раз, когда я видел Мегги на лекции, меня передёргивало. Она избегала меня. Не писала. Не подходила. Садилась в другой конец зала. Не смотрела в мою сторону. Я не пытался навязаться. Я дал ей обещанное пространство. Но, чёрт возьми, как же это убивало.

Анна сидела рядом со мной. Каспер и Кесси – напротив. Наш маленький театр продолжал идти по сценарию. И, знаете, на публику это работало. Анну перестали называть шлюхой, к ней относились с уважением. Каспер запугал половину универа своим образом «кубинского мафиози», и никто не хотел проверять, правда это или игра.

После лекции профессор распределила нас по парам для домашнего проекта.

Мне, как всегда, достался Каспер. Я знал, что всё придётся писать мне, а он будет вносить правки – это наша вечная схема. Каспер посмотрел на меня, подмигнул, но не сказал ни слова. Он знал, что мне сейчас не до шуток.

Когда мы выходили из аудитории, у входа стоял Питер и его шайка. Я замер. Мегги стояла рядом с ним, опустив голову. Я шагнул было вперёд, но Кесси остановила меня.

– Каспер остался с ней, – шепнула она. – Он присмотрит. Не влезай. Пусть сама справится.

Я стиснул зубы. Питер бросил мне усмешку. Я показал ему средний палец. Он лишь ухмыльнулся, как будто всё идёт по его плану.

Мы вышли с Кесси из кампуса. Вслед за нами поспешила Анна. Я взял её за руку. Мы молча пошли в кафе.

Анна оживилась только за чашкой капучино.

– Я хочу расстаться с тобой, – вдруг сказала она, и Кесси поперхнулась кофе.

– Что? – выдал я.

– На публике, конечно. – Анна улыбнулась. – Устроим вечеринку на следующей неделе. Позовём всех. В том числе Николаса.

– Это тот, который с макроэкономики?

– Ага. Он мне нравится. Но я не могла к нему подойти, пока мы с тобой якобы вместе.

– Тогда я за. Сделаем всё красиво.

Анна раскрылась перед нами. Рассказала о школе, о травле, о том, как её унижали богатые девчонки. Она была красивой, но из бедной семьи. И мир постоянно напоминал ей об этом.