– Пусть с ним и махаются, – ответил Андрей, стаскивая мокрую футболку.

– А еще говорят, – подошел к нему Стас, – что Никитосу не понравилось, как ты с Лариской базарил.

– По-моему, Олег Анатольевич тоже регулярно с Нитребиной базарит. Это почему-то Романенко не раздражает.

– Наверно, он не видит в Олежике достойного соперника, – улыбнулся Белявский.

Андрей нервно собирал спортивную сумку. Ну вот, этого еще не хватало… Точно, от девчонок одни неприятности! Андрей вдруг подумал, что, может быть, именно поэтому-то он и не завязывает с ними никаких романтических отношений. Из-за девчонки он однажды рассорился со своим лучшим другом – с первого класса дружили! – Ромой Моисеевым.

Светка Латышева, соседка Андрея по лестничной клетке, однажды попросила позаниматься с ней английским языком. Андрей по дружбе согласился, и, как выяснилось, зря. Потому что Светке нужен был вовсе не английский – ей нужно было вызвать ревность Моисеева. И она специально приходила к Андрею, когда у него сидел Ромка. Да еще в его присутствии она всячески пыталась прижаться к Андрею и приобнять его рукой за шею. А он, глупец, ничего плохого не замечал, принимал Светкины откровенные приставания за проявление дружеских чувств и с настойчивостью, достойной лучшего применения, пытался вдолбить ей артикли и прочую английскую дребедень.

И вот теперь на его бедную голову свалилась новая парочка: Нитребина и Романенко. И зачем он целовался с этой Лариской? Вот кретин! Удержаться не мог! Связываться с Романенко Андрею не улыбалось. Драться он не любил. Да и ради чего? Ладно бы, влюбился, тогда еще куда ни шло бы. А так… Вот влип!

– Так что выходим вместе, – решил за всех Белявский.

За школой ребят из 9-го «Б» действительно поджидала команда Романенко.

– Ну что, бомбардир! – выступил вперед Никита, оглядывая Разумовского. – В зубы захотел?

Андрей не успел ничего ответить, как из-за спины услышал голос Ларисы:

– Надо уметь проигрывать с достоинством, Никита.

Ребята обернулись. У здания школы вместе с Ларисой стояла Ольга Карпова, а за ними толпились девчонки из обоих классов. От группы 9-го «В» отделилась Милка Румянцева, встала между двумя командами парней и поддержала Ларису:

– Не стыдно вам, орлы наши сизокрылые? Мы за вас болели, как могли, но 9-й «Б» оказался сильнее. Они победили вас в честном бою. Мы все это видели.

– Ну-ну… – Никита хмыкнул как можно презрительнее, смерил глазами Разумовского и пошел по дорожке от школы к своему дому. Вслед за ним стали расходиться другие ребята, парочками разбежались девчонки.

Андрея догнала Лариса.

– Где ты научился так здорово играть в баскет? – спросила она.

Андрей остановился и с раздражением ответил вопросом на вопрос:

– Слушай, Нитребина, что ты ко мне прицепилась? Что тебе от меня надо?

– А может, ты мне понравился? – не без труда заставила себя не обидеться Лариса.

– Сама говорила, что происшедшее в беседке ничего не значит, – напомнил ей Разумовский. – Чего ж тебя вдруг разобрало?

– А я подумала, как следует, и поняла, что все-таки значит, – Лариса улыбнулась так ослепительно, как только умела.

– А мне наплевать на то, что ты подумала! Ясно? – начал откровенно злиться Андрей.

– Романенко боишься? – усмехнулась Лариса.

– Слушай, королева красоты! Тебе, судя по всему, кажется, что все должны быть в тебя влюблены и таять от одного твоего взгляда.

– А ты не влюблен?

– Ни в малейшей степени!

– Зачем же тогда целовался?

– А почему бы не взять то, что так беззастенчиво предлагают?

– Однако ты не выглядел тогда таким супербоем, которого сейчас изображаешь, – не сдавалась Лариса.