– Скажите, запоминать человеческие лица – это особый талант? – поинтересовалась она. – Для него есть какое-то специальное название?

Она решила переменить тему разговора, и он не стал возражать.

– В некоторых документах подобных мне людей называют суперраспознавателями. Чинушеское словотворчество.

– Ничего об этом не знала. Наверное, столь необычные способности встречаются редко.

– Ученые только недавно начали изучать эту необычную память на лица. Таких людей намного больше, чем можно подумать. Просто они в этом не признаются, а в их внешности и манере общаться нет ничего примечательного.

– А почему не признаются?

– Чтобы не возникали неловкие ситуации. При знакомстве с человеком лучше не говорить ему, где и когда вы его раньше видели. Если сказать, что встречал его прошлой осенью на футболе или неделей раньше на автобусной остановке, – он заподозрит в вас шпиона, или частного детектива, или еще что-то подобное.

– По-моему, странно. – Она поддела вилкой кусочек помидора. – А в каком возрасте вы обнаружили у себя этот талант?

– Еще подростком. – Ему долго казалось, что так устроены все вокруг, что в их памяти теснятся сотни лиц. – Когда учился в школе, шутки ради заходил в магазин на пару минут купить содовой, а затем описывал друзьям всех, кто был внутри. Но, немного повзрослев, я перестал кому-либо рассказывать о своих способностях или демонстрировать их.

– Чтобы не возникали неловкие ситуации.

– Чтобы не выглядеть белой вороной. В юности никто не хочет сильно отличаться от других.

Она рассмеялась. Они подождали, пока официантка снова наполнит их бокалы.

– Ваши уникальные способности помогли вам при устройстве на службу в ФБР? Или о них стало известно позже?

Он пожал плечами:

– Вы знаете наше начальство: кандидатов разбирают по косточкам, ничего не скроешь. Меня брали как специалиста по электронике и робототехнике, но затем кто-то в ФБР решил собрать в одном подразделении таких, как я. У Гэса тоже была отличная память на лица. – При воспоминании о друге у него снова сжалось сердце. У Джека не было братьев, но с Гэсом они вместе прошли огонь и воду.

– Так вы поэтому с ним подружились?

– Не совсем. Мы вместе проходили подготовку в Квантико. Но только через год я заметил у него такую же отличную память на лица. Мы частенько подшучивали над нашим сходством. Потом нас обоих включили в специальную опергруппу.

Они занялись обедом и на время умолкли. Но прошло всего несколько минут, как он почувствовал неладное. Джек осмотрелся, обратил внимание на группу женщин с большими хозяйственными сумками. Оживленно беседовали трое бизнесменов за стойкой у окна. За другими столиками сидели гости отеля, которых он видел в первые дни своего пребывания в этом городе: трое туристов, пожилая семейная пара и два клерка. Никто из них подозрений не вызывал. Он повернулся к бару, и у него по коже поползли мурашки. Там на высоком стуле сидел парень и смотрел по телевизору соревнования по боулингу. Джеку показалось, что он где-то видел его раньше. Может, только мельком, иначе запомнил бы его лучше. Но один раз он его определенно видел.

– В чем дело? – мягко спросила Андреа. – Вы так напряглись. Что-то не так?

Он снова повернулся к ней:

– Тот парень у бара – в зеленой клетчатой рубахе, – он за нами наблюдает.

Она посмотрела через плечо и нахмурилась:

– Он же сидит спиной к нам.

– Он следит за нами в зеркале бара. Старый прием.

– Вы его знаете?

– Видел его раньше. Может, всего раз. Думаю, он есть в нашей картотеке.

– А зачем он за нами наблюдает? Джек отодвинул свой стул:

– Вот об этом я и хочу его спросить.