— Что тебя так напугало, Эрик? — ловец устроился на лавке напротив.

— Не привычные мы к каретам, — буркнула я, отворачиваясь к окну. Открытому, но какая разница, если снаружи такая же темень, как и внутри? — А почему во всем городе огней нет?

— Некому зажечь. Синод арестовал всех праторов, проводит внутреннее расследование, а вайров на все дела Дартауна не хватает, тем более, треть отряда осталась в герцогском замке, а вторая треть занята в охране.

— А третья? — не смолчало мое любопытство.

— А третья распутывает заговор ведьм. Вот к ним мы и присоединимся, — не успело у меня сердце в пятки уйти, как зловредный ловец уточнил: — Не к ведьмам, а к дознавателям. Твоя задача — не только записывать, но и наблюдать. Ясно?

Я кивнула, забыв, что в темноте ничего не видно. Но это мне, временно лишенной могущества огненной магии, не видно, а ловец, конечно, всё прекрасно разглядел:

— Вот и отлично. 

И после погрузился в молчание.

А мне, между прочим, страшно, аж зубы стучат! И вовсе не от неровностей брусчатки. А когда мне страшно, то я становлюсь болтливой как не в себя. А чтобы не выболтать случайно чего важного, я донимаю несчастных свидетелей моей паники вопросами:

— А что значит воскресить Искру, сэй учитель? Разве это возможно? Никогда о таком не слышал. Даже некромаги не способны воскрешать людей!

— Смотри-ка, не обманул моих ожиданий, — хмыкнул невидимый в темноте вайр в черном плаще. — Из всего увиденного и услышанного ты выцепил самое важное. Но вынужден тебя разочаровать: мы не воскресим тех женщин.

— Потому что они ведьмы?

— Потому что они люди, а людей воскресить невозможно. Как и сделать из них фамильяров. Из животных можно, из людей - нет.

— Почему? Потому что, в отличие от низших форм, мы разумны?

— Я бы поспорил, что некоторые люди разумнее зверей, — хмыкнул ловец. — Потому что люди обладают даром, который мы называем Искрой. Магическим даром творчества. Почти каждый человек в той или иной степени, если только он не душевнобольной, то есть, неспособный удержать свою Искру. Даже если это не истинная искра, не частичка самого а ее отражение.

— Тогда что означает воскресить Искру?

— Лучшие маги Синода, к которым относится действующий Великий пратор Диодар, научились улавливать магический посмертный след, отблеск ушедшей души и направлять ее остаточную магию, ее гаснущую Искру в Купель для возрождения. И, если они будут приняты Предвечным, то уже никогда не погаснут, их дар станет бессмертным. Это и называется истинной Искрой. Только, может быть, эта Искра вспыхнет не в нашем, а в другом мире. Почему-то все забыли, что наш мир считается миром Огненных Искр не просто так. А именно потому, что в нашем мире, в нашей Огненной Купели рождаются истинные Искры. Те, в чьей душе горит истинное Пламя, способное преодолевать барьеры между временами, душами и мирами.

Сердце мое замерло, но теперь уже от радости. Вот оно! То, что я искала семь лет! И не могла найти. Не удивительно: о тайне Колыбели, как называли фрейры этот древний артефакт, теперь знали только присвоившие ее жрецы. И даже назвали иначе. Купель, подумать только! Как будто они не огненные, а водные маги! Понятно, почему сестры по Кругу давным давно потеряли след реликвии.

— То есть великие маги способны создать истинную Искру? — стараясь не выдать волнение, спросила я. Неужели и эту тайну я узнаю вот так запросто? Ну пожалуйста!

— Создать ее может только сам Предвечный Пламень, — обломал меня вайр. — Мы лишь направляем к нему. И не только посмертно, но и при жизни. В каждом нашем храме. Каждый алтарь Первозданного Пламени — это частичка Купели.