А потом я осмотрел алтарь Предвечного, все еще плевавшегося сгустками черного пламени, и мысли о красотке вылетели из головы.

Я едва не рассмеялся: какая фрейра?! Да тут все улики вопят о мошенничестве! Скрыть не успели. Не посмели в присутствии прихожан, да и я вовремя подоспел. Очень вовремя!

— Алтарь нам подменили на нечестивый, подлые вражины! Видите, господин вайр? — главный жрец храма в пурпурном облачении показал на впаянные в чашу сгоревшие амулеты. Десять штук по кругу. Две невидимые звезды пентакля.

— Вижу, — усмехнулся я. Надел специальные перчатки, вытащил из-под спрятанной под плащом поясной сумки магические капсулы для улик и начал аккуратно доставать и складывать в нейтральный фиксирующий раствор расплавленные кристаллы. — Мы выясним, как давно использовались кристаллы, и аннулируем все обряды, которые проводились за это время в вашем храме. Разумеется, с возвращением прихожанам потраченных на неправедный обряд сумм и выплатой им морального ущерба… за счет вашей обители, разумеется.

— Как все? — побледнел жрец. — Да зачем? Да может, его только вчера подменили, чтобы свадьбу сорвать?

— И это выясним, — я достал из сумки магические щипчики и взял образцы из основания чаши. — Наука по части расследований магических преступлений ушла далеко вперед с того времени, как вы обучались в священной школе Предвечного, пратор. Нам теперь не составит труда узнать, как давно передвигалась эта чаша.

Никогда не передвигалась, — понял я по смертельно больному виду священника.

— Что вы тут возитесь?! — подскочил ко мне герцог. — Причем тут какие-то чаши? Это фрейра всё натворила! Почему вы её не ловите?

“Потому что нечистые на руку праторы гораздо хуже огненных ведьм”, — подумал я, убрал в сумку ларец с образцами, выпрямился и опустил на старикашку тяжелый взгляд.

— Немедленно! — потряс кулаками властитель Дартауна. — Верните мне невесту! Она сбежала!

— Возвращение беглых невест не в моей компетенции, ваша светлость. Вы уж сами… — я взглянул в блёклые глаза старика и усмехнулся про себя: да, сами. Доставьте мне такое удовольствие поймать вас с поличным, герцог, раз не удалось застать вас с малолеткой у алтаря и засвидетельствовать преступное намерение. — А фрейру я найду, если происшествие — ее вина. А если нет, то и искать незачем.

— Как это незачем? Что вы такое говорите, вайр? — возмутился пратор. — Ведьма одним своим присутствием осквернила мой храм!

“Не твой, а Предвечного, — мысленно поправил я. — А Его вряд ли способна осквернить какая-то баба”.

— По новому указу Священного Синода, — мой голос стал зычным, чтобы слышно было в самых дальних уголках храма, — фрейра, искренне раскаявшаяся в злодеяниях и желающая встать на истинный путь служения Предвечному, имеет право посещать храмы, и никто не может ее изгнать без веской причины.

— Не слышал о таком указе! — жреца перекосило от ненависти.

— Разумеется, — кивнул я. — Официальный гонец до вас доберется только через неделю. Но у меня есть копия указа, кою я вызвался передать старшему пратору Дартаунского храма, — с этими словами я вытащил из-за пазухи запечатанный свиток и вручил ошеломленному и сомневающемуся священнику.

— Принесите книгу обрядов, пратор, — не дал я ему опомниться. — Я займусь ею позже. А сейчас пусть все женщины выстроятся для исповеди. Мужчин можно выпустить из храма. С проверкой. Эти ведьмы научились ловко маскироваться под мужчин. — Жрецы смущенно потупились и в то же время скабрезно ухмыльнулись, и пришлось тихо уточнить: — Кадык проверяйте, а не то, что вы подумали.

Слегка покраснев, служители разошлись по храму, а я вытащил из сумки походный алтарь — небольшую чашу, размером с кулак, и установил на ближайшем напольном канделябре вместо свечей. Сгодится для моих целей.