Шон сделал несколько шагов по направлению к Люси, затем остановился. Он никогда раньше не видел ее в таком виде. Она была по-настоящему зла на него.

– Ты не знаешь никакой меры! – сердито воскликнула Люси.

– Ты злишься из-за того видео? Мне жаль, Люси; если б я знал, что ты обнаружишь, я бы ни за что…

Люси посмотрела на Шона долгим взглядом, затем сказала:

– Нет, дело не в видео.

– Пожалуйста, скажи мне, в чем дело. Я сделал что-то не так? – Может, он обидел ее и не понял этого? – Пожалуйста, поговори со мной.

Люси вздохнула и указала рукой в сторону стола.

Шон подошел к столу и увидел тетрадь, заполненную аккуратным почерком Люси. Затем окинул взглядом поверхность стола. Фотографии членов семьи, некоторые в рамках, другие просто лежали на столе. Несколько черно-белых фото их с Люси из будки в молле, сделанные в тот день, когда он устрил ей шопинг, чтобы узнать, что ей хотелось на день рождения, не спрашивая об этом напрямую. Тот вечер был замечательным, и улыбка на ее лице была тому доказательством.

Последним Шон заметил письмо, лежащее текстом вниз. Он поднял его.

Письмо было из ФБР. Ему не нужно было читать его, чтобы понять – в письме не сообщалось ничего хорошего.

– Люси…

– Теперь ты знаешь, – прервала она его. – Можешь идти.

– Нет… – запротестовал было Роган.

– Шон, оставь меня в покое. На один вечер. Ты не понимаешь. У меня ничего не осталось. Мне нужно подумать о куче вещей – и сделать это в одиночестве.

– Ты не в состоянии принимать решения сегодня.

Шон подошел к Люси и, встав на колени, положил ладони ей на плечи. Она была напряжена, ее глаза были красными от слез и полны боли.

– Я не знаю, что заставило ФБР принять такое решение, но я считаю, что они – кучка некомпетентных болванов, которые не знают, что делают.

Люси не ответила ничего, лишь дрожала.

Роган прижал ее лицо к своей груди и поцеловал в макушку. Ему хотелось разделить ее боль. Он не знал, что сказать или сделать, чтобы облегчить ее страдания. И из-за этого переживал еще больше.

– Мы со всем разберемся, – сказал он.

– Это не твое дело, – прошептала Люси.

– Твои проблемы – и мои тоже.

Что ему нужно было сделать, чтобы доказать, что он предан ей всегда, в горе и радости?

– Нет, Шон.

Роган пропустил слова Люси мимо ушей. Он не собирался спорить в такой момент.

– Нам предстоит много работы в следущие пару дней. Может быть, до выходных твой взгляд на вещи изменится.

Люси оттолкнула его. Шон попытался не воспринимать ее жест как оскорбление, хотя это и было сложно.

– Я больше не смогу помогать тебе.

– Конечно же, ты можешь…

– Неужели ты не понимаешь? Все кончено. Я не буду агентом ФБР. Я не буду полицейским. Я не буду работать в отделе по борьбе с киберпреступностью. Все кончено.

– Никогда не думал, что ты легко сдаешься.

– Оставь меня. – Люси отвернулась.

Шон встал.

– Твоя семья знает?

Она покачала головой.

– Я скажу им, но не сейчас.

– Я ничего никому не скажу.

– Спасибо, – пробормотала Люси.

Шон остановился перед письменным столом.

– Мне нужна твоя помощь по этому делу. Ты умна, ты разбираешься в подростках и веб-сайтах. Я бы мог найти все то, что нарыла ты, но это отняло бы у меня больше времени, так как я не знаю, как искать. Ты очень помогла мне сегодня. Благодаря тебе мы несомненно приблизились к тому, чтобы отыскать Кирстен.

– А что, если я в чем-то ошибусь? – возразила Люси, – Что, если я пропущу что-то-важное? – Она покачала головой. – Мне не нужно это бремя. Я уже не знаю, что делаю.

– Это неправда, и ты, черт подери, знаешь это… Ладно. Пожалей себя сегодня вечером.

Шону хотелось сказать что-то ободряющее, но он понимал: это последнее, что нужно было Люси в данный момент. Жалость к себе – это не для нее, и Люси должна была понять это очень скоро.