- Драси?

- Отпустите, пожалуйста. Я туфли надену.

Мужчина разжал пальцы.

- Спасибо.

Обуваясь, я поморщилась. Сколько-то я пройду без проблем, ранки почти не беспокоят, но если их растревожить, опять буду хромать.

- Что у вас с ногами?

Я искренне удивилась интересу брюнета, пожала плечами:

- В дороге натёрла.

- Почему не обработано? Вы знаете, что вы рискуете заработать гангрену и умереть от заражения крови?

Что за допрос?

- Знаю, - я сделала шаг вперёд. - Куда идти?

Мужчина не сдвинулся, вопрос проигнорировал.

- Тогда почему?

- Нечем, - обратиться к коллеге на ресепшене я ещё не успела.

- Спросить в отеле не пробовали?

- Господин, послушайте, - возмутилась я.

Он перебил:

- Изумительно. Чего ждать гостям, когда вы к себе относитесь со столь вопиющим пренебрежением? Извольте следовать за мной.

Мужчина развернулся и буквально через несколько шагов довольно громко объявил:

- Мне нужен начальник.

Я только вздохнула. Стаканы чище не станут, а мне влетит — не утихомирила. Кстати, коллега и ухом не повёл.

- Я не ясно выразился? - голос брюнет не повышал, но чувствую, закипает.

- Аля, что наш постоялец хочет?

- Господин недоволен сервисом и желает видеть руководство.

- Один момент, - коллега с заметным акцентом ответил по-лафандски и перешёл на нигутский. - Аля, он упёрся аки баран, или его ещё можно свернуть с пути? Эшер Хасси не любит, когда его беспокоят.

- Упёрся.

- Господин, - коллега вновь обратился к брюнету. - я передам все ваши пожелания. Нам очень важно ваше мнение, - и протянул, хитрец такой, бумагу и ручку.

Брюнет взял лист, смял, бросил на стойку ресепшена.

- Где. Руководство.

- Могу зарезервировать вам время встречи завтра в полдень. Вас устроит, господин?

Больше брюнет слушать не стал, ухватил меня за локоть, обогнул стойку ресепшена.

- Это служебное помещение! - всполошился коллега.

Я промолчала, только ногами перебирала. Брюнет распахнул дверь, втянул меня в помещение. Пухлощёкий, поглощавший очередную булку, застыл с приоткрытым ртом, опомнился, дожевал, сглотнул, отложил булку и поднялся.

- Господин?

- В отеле неприемлемый уровень сервиса, - процедил брюнет. - Кругом грязь, грязь и ещё грязь. Разве эта милая девушка не передала вам, что требуются срочные меры по наведению порядка?

Пухлощёкий поджал губы:

- Господин, уверяю, девушке будет сделан строгий выговор.

Зараза! Или он для виду обещает? Вряд ли. Разноса за то, что допустила постояльца в служебное помещение, не избежать. В принципе, пусть ругает, хоть охрипнет от воплей, лишь бы штрафом не наказал.

- Мне это безразлично.

- Я понял, господин. Я разберусь.

Брюнет кивнул и направился к выходу. Я хотела улизнуть за ним следом, но, увы.

- Дарси, задержитесь.

Эшер Хасси — это же его имя? - дождался, когда постоялец выйдет, неторопливо вернулся за стол, откусил кусок булки, прожевал, запил чаем.

- Отвратительная работа, дарси.

- Я сообщала о недовольстве постояльца.

- Плевать мне на его недовольство. Вам платят деньги в первую очередь за то, что вы гасите конфликты. Вы позволили этому… гостю ворваться ко мне, испортить мне аппетит.

Наглая ложь! Отчитывает меня с набитым ртом, еле слова выговаривает.

- Дарси, вы внимательно читали контракт? Первая неделя — испытательный срок. Ещё раз подобное повторится, и будете уволены. Идите и работайте. И скажите, чтобы гостю немедленно направили горничную, пусть изобразит деятельность.

- Да.

Пухлощёкий, отпало всякое желание называть его по имени, махнул рукой. В чём-то я начальника понимаю. Он тоже человек подневольный, чуть что хозяин отеля выгонит взашей. А у Хасси, наверное, семья, дети, пожилые родители. В общем, вполне его понимаю. Да и не произошло ничего страшного. Хасси не ругал, не наказал деньгами, всего лишь объяснил, какие негласные обязанности у меня есть и что будет, если я не смогу с ними справиться. А что до того, что говорил и при этом смачно чавкал, роняя из рта крошки, думаю не из желания обидеть или унизить, а банально от невоспитанности.