В карманах пальто лежали три пачки долларов. Тридцать тысяч. Она спрятала эти деньги, твердо решив не отдавать их мужу.

Юрий вернулся в этот вечер позже обычного. Мальчик уже спал. Теперь он спал в столовой, а в другой комнате была их спальня. Юра пришел не просто поздно, он пришел навеселе, что в последнее время случалось чаще обычного. И, войдя в дом, прежде всего стал искать деньги в карманах своего пальто, висевшего на вешалке. Не найдя денег, он пришел в ярость. Буквально ворвался на кухню и в бешенстве потребовал деньги.

– Откуда они у тебя? – Катя все еще пыталась сохранить хладнокровие.

– Не твое дело, – отрезал он, не пытаясь даже перейти на нормальный тон. В этой квартире были тонкие стены, и она с ужасом подумала, что проснувшийся мальчик может услышать их спор.

– Я все знаю, – сказала она.

– Что ты знаешь?..

– Я все знаю, – повторила Катерина, глядя на мужа. – Как ты мог продать нашу квартиру? Ты ведь знаешь, что это был наш последний шанс. Там оставалось столько наших вещей!

– Их нам вернут, – неожиданно тихо сказал он и, пройдя к столу, сел, с трудом помещаясь в небольшом пространстве кухни. Она была не больше шести метров, и кроме дешевого польского кухонного гарнитура в ней стояли газовая плита, небольшой столик и две табуретки. Чтобы пройти на кухню, приходилось протискиваться между стоявшим в коридоре холодильником и стеной. Ей казалось, что это временно. Теперь она понимала, что это навсегда.

– Почему ты продал квартиру? – обреченно спросила Катя.

– Не говори глупостей. – Он сидел за столиком, положив обе руки перед собой. Светлые волосы, его красивые волосы, которыми прежде он так гордился, теперь потемнели и как-то неприятно поблекли. Даже его знаменитые голубые глаза стали теперь водянистого, неопределенного цвета. Он решительно мотнул головой, словно отметая ее сомнения.

Конец ознакомительного фрагмента.